Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

23.10.2009 | Книги

Обломов нашего времени

Герой Зайончковского не делает ничего, разве что доброжелательно наблюдает

Самое странное и необязательное в книгах этого писателя – неизменный подзаголовок «роман», который приклеивают к нему издатели из собственных промоутерских соображений. Книгу-роман можно подверстать в какой-нибудь кассовый премиальный шорт-лист (что регулярно происходит).

Маленькое и хорошее издательство «ОГИ», «открывшее» в свое время Зайончковского, награждало его «романы» жуткими титульными наворотами, вроде: «Петрович» - «роман о живой русской душе», или «Сергеев и городок» - «роман о вкусной и здоровой жизни».

Большое и нехорошее издательство «АСТ», приютившее перспективного автора «романов», продолжило эту практику, хотя, правду сказать, «роман нашего времени» глаз не режет. Разве что ничему не соответствует: на «героя нашего времени» протагонист не тянет (да и нет там такой установки), а романы в «наше время» выглядят иначе - с бурным экшеном или, по крайней мере, с мистическими откровениями и с модными аллюзиями на борхеса-набокова. Сейчас «так носят».

А Зайончковский ничего такого не носит, и романов в принципе не пишет. Его жанр - цикл коротких рассказов со сквозным героем.

Поначалу они являются в журналах, потом сверстываются в книгу, обретая новое качество. Но суть от этого не меняется. Всякий раз существует некий герой, вокруг которого этот – созданный – мир вертится, и от героя зависит оптика. В «Петровиче» она была медленная и подробная, Петрович был ребенок и это был «мир глазами ребенка». В «Сергееве и городке» - провинциально-рассеянная.

Герой последнего псевдоромана – писатель, профессиональный наблюдатель. У него, кстати, даже имени нет.

Да и сюжета в этом «романе нашего времени» нет: есть прозреваемый персонажем-писателем разлад между людьми «мыслящими» и «деятельными». От «мыслящего» писателя уходит «деятельная» жена. К такому же «деятельному» и успешному человеку по имени Палыч. У Палыча есть Гелендваген. А у мыслящего неудачника – Фил. Гелендваген, как вы понимаете, немецкий внедорожник, а Фил – дворовой породы собака. Такой однозначный в общем-то расклад, банальная история неудачника «нашего времени». А смысл названия в том, что как бы плохо не складывались обстоятельства «мыслящего неудачника», счастье возможно. Фил «развяжется» со знатной далматинкой, а к бездеятельному писателю вернется его деятельная жена. Вот, собственно, и все. Есть еще некоторое количество попутных историй – дачных, городских и писательских. Писательские, кстати, так себе.

Стремительный успех Зайончковского и нынешняя его стабильная репутация менее всего связаны с неуклюжим издательским пиаром:

все титульные слоганы целили «в молоко», а попытка «влиятельных» критиков из «Афиши» и прочих мест объявить Зайончковского «национальным автором» и «новым реалистом» тоже никого не убедили. Хотя он в самом деле не «западник», он … Обломов. Герой его не делает ничего, разве что доброжелательно наблюдает. Все остальное происходит само собой. А хэппи-энд устраивает добрый deus ex machina, в нашем случае – автор. Он этого и не скрывает.

На самом деле, эта проза больше всего напоминает позднесоветское кино.

Вот такое, которое с первой минуты опознаваемо как советское, причем именно 70-80-х: буровато-зеленоватая пленка, размытые цвета, хорошие актеры с симпатичными лицами медленно о чем-то разговаривают, почти не двигаются, ритма нет и не предполагалось, какой-нибудь вальс Петрова на все это накладывается. Жанр этого кино обозначали как лирическую комедию, а от голливудских мелодрам она отличалась тем, что хэппи-энд там следовал не из сюжета (п.ч. сюжетного движения не наблюдалось), а ex machina. По воле всемогущего режиссера. Таково было условие жанра. 



Источник: top10_kiev,








Рекомендованные материалы


Стенгазета
08.02.2022
Книги

Почувствовать себя в чужой «Коже»

Книжный сериал Евгении Некрасовой «Кожа» состоит из аудио- и текстоматериалов, которые выходят каждую неделю. Одна глава в ней — это отдельная серия. Сериал рассказывает о жизни двух девушек — чернокожей рабыни Хоуп и русской крепостной Домне.

Стенгазета
31.01.2022
Книги

Как рассказ о трагедии становится жизнеутверждающим текстом

Они не только взяли и расшифровали глубинные интервью, но и нашли людей, которые захотели поделиться своими историями, ведь многие боятся огласки, помня об отношении к «врагам народа» и их детям. Но есть и другие. Так, один из респондентов сказал: «Вашего звонка я ждал всю жизнь».