06.11.2005 | Кино

Жизнь прекрасна – 60 лет спустя

Новый фильм оскаровского лауреата Роберто Бениньи "Тигр и снег" вышел в итальянский прокат в рекордном числе копий

Временно проживая в одном из небольших северо-итальянских городков, автор отправился в аутентичный провинциальный кинотеатр, но единственной альтернативой «свекрови-монстру» оказался там новый фильм Роберто Бениньи. «Non c’e niente da fare» -ничего уж тут не поделаешь – сказал себе автор по-итальянски и, постаравшись забыть все о фильме «Жизнь прекрасна», вошел в зал.

Забыть, что «Жизнь прекрасна», впрочем, не удалось. Мелодраматические трагифарсы на военном фоне, – очевидно, именно та стезя, на которой подвизается Бениньи, когда не участвует в затеях Джима Джармуша и не изображает Пиноккио. В новом его творении фоном, впрочем, служит уже не Вторая Мировая, а актуальная – иракская война.

Аттильо (Бениньи) – поэт и преподаватель поэзии, нелепый и эксцентричный тип – бегает от влюбленных в него студенток, учит дочерей общению с летучими мышами, и сам в свою очередь бегает за женщиной своей мечты Витторией (Николеттой Браски). Браски (партнерша Бениньи практически по всем фильмам, начиная от «Вниз по закону» и кончая той же «Жизнь прекрасна») здесь, одновременно, и мать дочерей Аттильо и переводчица его лучшего друга  – иракского поэта Фо (Жан Рено). И Бениньи, и Рено довольно неожиданно видеть в роли поэтов. Они напоминают антиподов героя Стива Бушеми из «Большой рыбы». Тот не нашел себя на поэтическом поприще и отправился грабить банки, эти же, наоборот, похожи на мелких жуликов, которые только что отправились на поклон к музе. Причем, по сюжету оба – вполне именитые поэты. Так вот, игнорируя нескончаемые ухаживания Аттильо, Виттория уезжает в Ирак подрывается на какой-то мине и впадает в кому. Фо сообщает об этом несчастному герою, и тот, преодолевая все препятствия, бросается на помощь любимой – в самый эпицентр абсурдной (как, впрочем, все в фильме) войны.

И все же «Тигр и снег» – фильм гораздо менее раздражающий, чем «Жизнь прекрасна». То ли из-за того, что относительно новый жанр спекуляции на войне в Ираке не выглядит пока таким грязным делом, как бесконечные мелодрамы о концлагерях, то ли из-за зашкаливающей абсурдности – поступки героев настолько немотивированны, что не дают никакой возможности ни плакать, ни отплевываться от розовых слюней – лишь непрестанно удивляться.

Так или иначе, в том, как Рено и Бениньи болтают о вечности, сидя на отвалившейся от гигантского монумента голове Саддама Хусейна, есть какая-то правда (хотя, о чем эта правда, сказать сложновато). Тем более что через пару минут один из них по непонятным причинам повесится, а второй по ошибке попадет в лагерь.

Собственно, «Тигр и снег» (название книги поэта-Бениньи) – метафора невозможного, которое обязательно станет реальностью, если очень захотеть. И действительно – в финале появляется сбежавший из зоопарка тигр, которого на глазах у удивленной Браски поэтично заваливает то ли тополиным, то ли страусиным пухом. И этот вот эфемерный снегозаменитель кажется отличным символом для всего лайт-антимилитарзма и карамельных любовных страданий фильма.