27.04.2009 | Дизайн / Фотография

Ситцевая эпоха

Официальный дресс-код не одобрял увлечение модным и красивым: просто, скромно и неярко, - главные правила тех лет

На выставке «Ширпотреб. Советский костюм. 1951-1966», проходящей в рамках фестиваля «Мода и стиль в фотографии», одежда тех лет представлена в официальном «парадном» виде, в каком ее могли увидеть читатели журнала «Огонёк». На цветных снимках известных фотографов (Бальтерманца, Тункеля, Фридмана, Уткина, Рюмина) зафиксированы этапы новой потребительской культуры — от производства тканей до «жизни» горожан (школьниц, продавцов, крестьянок, отдыхающих, молодоженов). Правда, ценность этих снимков совсем не документальная.

Все реальное, низовое, бытовое оставлено по ту сторону кадра – композиции, позы и аксессуары выстроены как монументальные полотна.

Эти постановочные снимки, тщательно отснятые мастерами «Огонька», изображают не реальную, а идеальную жизнь. Жизнь, в которой все счастливы и не знают недостатка в товарах, где любой запросто может купить добротный костюм или пару хороших ботинок. Это картинный фасад, за которым скрывается и черный рынок, и давки из-за дефицита, и перекупщики с фарцовщиками, и удручающее качество «ширпотреба», отформовывающего не только тело, но и сознание. На снимках культура потребления казалась динамичной, развивающейся семимильными шагами, - вот только-только отменили карточки, а все необходимое уже продается в магазинах. На деле система массового потребления была крайне инертной: госты и ростовки не менялись с довоенных времен, механизм создания готовой одежды был неповоротлив и не поспевал за модными переменами. Поэтому на фотографиях из «Огонька» практически нет интерьеров магазинов или улиц с выхваченными прохожими. Реальность была иной: многие одевались бедно и плохо, многие шили сами или заказывали портным и закройщикам – купить ладно сидящий костюм или не уродующее фигуру платье, не говоря уже о нижнем белье, было практически невозможно. Да и официальный дресс-код не одобрял увлечение модным и красивым: просто, скромно и неярко, - главные правила тех лет (даже для детской одежды).

Эта негласная регламентация дисциплинировала и играла роль цензуры: по одежде, шляпке, платью было легко выявить «своих» и «чужих».

Оптимистичные фотографии из «Огонька» с улыбающимися «своими» людьми больше похожи на живопись тех же лет, чем на действительность: избыточный нарратив, сюжетно прописанные типажи (молодые, которых поздравляет пожилой сотрудник райисполкома; подружки-школьницы; крестьянки с платочками; старый рабочий, передающий опыт молодой браковщице Ивановской мануфактуры и тд). Советская иконография выработала типы и атрибуты среднего человека, и именно к нему на языке знакомых образов обращались со страниц «Огонька» эти фотографии. Они были и сказочными, и «настоящими» - если этого настоящего еще нет, так нужно к нему стремиться: странички вырезали и вешали в домах и квартирах как образцы, своего рода «катехизисы» ширпотреба. Да и от самих названий снимков веет простотой народных учебников для чтения: «Выбор платочка в сельском магазине села Хижки Канотлиского района Сумской области», «Василий Афанасьевич Гребешков, браковщик Ивановской мануфактуры, передает свой опыт молодой браковщице Але Новиковой», «Люся Ряхина сшила свое первое платье».

Конец истории того суконно-посконного ширпотреба в какой-то мере отражается в цикле Люции Ганеевой «Фабрика», выставленном по соседству в той же галерее . Он сделан на ткацкой фабрике города Иваново, еще с царских времен бывшего центром текстильного производства. Ушла эпоха массового пошива, ателье и курсов кройки и шитья, превращавших материю в «инд.пошив».

Эпоха ушла, а фабрики остались — вместе с ассортиментом прежней поры, обновляющимся неспешно и практически бескорыстно, с женщинами, работающими в старых цехах на старых машинах.

Когда-то из Иванова укутанные свертки хлопка и льна везли по всей стране, сейчас производства отмирают, оставляя на долю работниц не творчество (создание новых техник, типов тканей или паттернов), а конвейер по печати на готовой ткани. Эти фотографии работниц в халатах из своих же тканей, самих тканей и интерьеров цехов, красочные и узорчатые как народные промыслы, на деле являют не парадный портрет фабрики и ее работниц. А горькую фиксацию уходящих на наших глазах типажей и эпохи — социальную критику в духе передвижников и реализма советской поры.

Источник: "Теория моды" № 12,