Авторы
21.11.2008 | Просто так
З-з-з-з-з-з…Мне этот нехитрый, тревожный, но исполненный исторического оптимизма стишок кажется альтернативой всем трем гимнам
Патриарх и трехкратный чемпион советско-российского гимнотворчества, автор долговязого "Дяди Степы", родоначальник славного рода, ставшего для многих поколений наших сограждан недосягаемым образцом высокой идейности, народности и партийности, а чуть погодя - подлинной духовности, непоказного благочестия и застенчивой совестливости, поэт, гражданин и мыслитель Сергей Владимирович Михалков является заикой.
Строгому, но неизменно справедливому читателю поспешу заметить, что о таком вроде бы малозначительном, если учитывать масштаб личности нашего героя, свойстве автор упоминает вовсе не для того, чтобы постараться хоть на миллиметр принизить величественный образ патриарха. Напротив, по отношению к заикающимся людям я с давних пор испытываю какое-то дополнительное доверие, какую-то столь же немотивированную, сколь и отчетливую приязнь.
Почему это так, не знаю. Может быть, потому что один из наиболее любимых друзей моего детства был заикой. Может быть, потому что я вообще привык к солидарности с теми, кто в меньшинстве. Может быть, потому что меня всегда интриговало в людях все то, чего нет у меня. Во всяком случае, это так. Во всяком случае, даже если тот или иной человек мне отвратителен по всем статьям, но при этом заикается, он почему-то кажется мне не вполне отпетым. Мне почему-то кажется, что его заикание - это та самая "луковка" и есть.
Короче говоря, Михалков-старший заикается, и это ничтожное вроде бы обстоятельство всегда служило структурообразующим фактором в обширной агиографии героя. Все анекдоты и легенды, где так или иначе фигурировал Михалков, обязательно строились именно на этой особенности его речевой практики.
Мне запомнилась такая якобы достоверная история. 49-й год. Огромный и пышный прием в Кремле по случаю 70-летнего юбилея товарища Сталина. И Михалков, естественно, там. И вот стоит Михалков с бокалом, беседует с кем-то на текущие литературные темы. И тут бесшумно, как всегда, приближается товарищ Сталин. Тоже с бокалом. "А скажите, товарищ Михалков, - ласково и заботливо спрашивает великий вождь и учитель, впоследствии переквалифицированный в успешного менеджера, - над чем ви сейчас работаете? Савэтский читатель ждет ваших нових праизвэдэний". В ответ на это товарищ Михалков открывает рот и отчетливо произносит: "З-з-з-з-з-з..." Сталин постоял минутку-другую, но окончания бесконечного "з-з-з-з-з-з" так и не дождался, махнул досадливо той рукой, какой он был в состоянии махнуть, и пошел дальше. А вслед ему донесся отчаянный и, как некоторым показалось, даже слегка гневный вопль: "З-з-зайка-заз-з-найка!"
Я отлично помню этого "Зайку". Была такая в моем раннем детстве пьеса. Для детей. Она именно так и называлась - "Зайка-зазнайка". Автор - Михалков. Она шла в театрах и раз сто показывалась по телевизору. Помню, помню, как же.
Речь там шла о том, что... Впрочем, вся эта довольно длинная и довольно вялая история венчалась заключительными куплетами, исполняемыми всей труппой. В этих-то куплетах в ярких поэтических образах и в похвально сжатой форме вся эта, с позволения сказать, эпопея и заключалась.
В общем, дело было так:
Проспал в лесу охотник
Оружие свое.
Попало Зайцу в лапы
Охотничье ружье!
Зазнался тут Зайчишка,
Не стал ни с кем дружить,
Лису из дома выгнал,
Стал в лисьем доме жить!
Пришли другие зайцы
Взглянуть на то ружье.
Ответил им Зазнайка:
"Ружье теперь мое!"
Но сам он обращаться
С оружием не мог:
Когда в беду попал он,
Не смог взвести курок!
А зайцы не дремали
И вовремя пришли,
Несчастного Зазнайку
От гибели спасли!
Теперь наш хвастунишка
Сгорает от стыда.
Он больше зазнаваться
Не будет никогда!
И общий хор подхватывал:
Да-да! Да-да!
Не будет никогда!
Он больше зазнаваться
Не будет никогда!
Ну, и занавес, естественно.
Вот интересно: что творилось в подсознании автора, сочинившего эту сказочку в те самые времена, когда проворные лубянские зайчишки стырили чертежи атомной бомбы у заокеанского охотника, проспавшего "оружие свое"? Ну это ладно - пусть над этим думают психоаналитики. Главное чтобы закончилось все как в сказке.
Мне же этот нехитрый, слегка тревожный, но исполненный исторического оптимизма стишок спустя многие годы после его появления на свет кажется вполне пригодной альтернативой всем трем гимнам нашего все еще богоспасаемого отечества. Там есть все что надо. И грех, и покаяние, и воля к исправлению ошибок и избавлению от иллюзий и заблуждений, и вера в неизбежную победу добра над злом.
Благо что и автор тот же. А что стишки в смысле поэтических достоинств, прямо скажем, так себе, так и что с того. Во-первых, действовавшие прежде и действующий на сегодняшний день гимны ничем не лучше, а даже, пожалуй, и поскучней будут. А во-вторых, уж будто гимны всех стран сочиняются исключительно Петрарками, Верленами, Пушкиными да Шекспирами.
Однажды она спросила: «Ты ел когда-нибудь варенье из роз?» Ничего себе! Варенье из роз! Какой-то прямо Андерсен! Варенье! Из роз! Неужели так бывает? «Нет, - ответил я с замиранием сердца, - никогда не ел. А такое, что ли, бывает варенье?» «Бывает. Хочешь, я привезу тебе его в следующий раз?» Еще бы не хотеть!
Можно, конечно, вспомнить и о висевшем около моей детской кроватки коврике с изображением огромного ярко-красного гриба, в тени которого, тесно прижавшись друг к другу, притулились две явно чем-то перепуганные белочки. Что так напугало их? Коврик об этом не счел нужным сообщить. Одна из первых в жизни тайн, навсегда оставшаяся не раскрытой.
