Авторы
Есть вещи, которые человеческий разум постичь не в состоянии.
Некоторое время назад на сайтах ряда природоохранных организаций появилось заявление российской экологической общественности. Под ним стоят 56 подписей, в том числе несколько весьма уважаемых. Суть же самого текста сводится к призыву не верить «Росатому», объявившему о программе переселения жителей села Муслюмово. Дескать, коттеджный поселок для переселенцев строится возле все той же радиоактивной речки Теча. Это место выбрано вопреки желанию большинства жителей села. И в этой очередной показухе соучастником Росатома выступает российский офис Всемирного фонда дикой природы (WWF).
Для справки: река Теча в 1949-51 гг. была основным каналом сброса радиоактивных стоков флагмана советской ядерной индустрии – комбината «Маяк».
Позднее комбинат построил пруды-накопители, позволившие уменьшить (но не прекратить вовсе) поступление радионуклидов в реку, но в 1957 г. по Тече дополнительно прокатилась радиоактивная волна – след знаменитой аварии на «Маяке». В 1953-61 гг.из поймы многострадальной реки было выведено 22 населенных пункта. Но одно из самых крупных потеченских сел – Муслюмово осталось на месте. С начала перестройки и жители села, и экологические и правозащитные НГО требовали отселить и его. Атомное ведомство долго сопротивлялось, ссылаясь на то, что радиационный фон в самом селе (16 – 20 микрорентген в час) не превышает пределов естественного. Это правда, но фон протекающей в нескольких сотнях метров от домов реки и ее поймы до сих пор неприемлемо высок (хотя «Маяк» утверждает, что сейчас ничего в Течу не сбрасывает), а других источников воды в селе нет.
В конце концов летом 2006 года Федеральное агентство по атомной энергии (обязательства которого ныне перешли к госкорпорации «Росатом») решилось на отселение.
Причем максимально цивилизованное: переселять людей туда, куда они сами захотят. Люди захотели разного: кто в райцентр Кунашак, кто в областную столицу Челябинск, кто к родственникам в разные концы страны (в этих случаях переселенцам выделялось пособие на покупку жилья – 1 млн рублей на семью). А около 300 семей предпочли не покидать родные места и переехать на железнодорожную станцию Муслюмово – всего на 4 километра к югу. Недалеко, но скотина до радиоактивной речки уже не дойдет, дети не забегут, вода в колодцы не просочится...
Повторяю: это место выбрали сами люди. Не Росатом, не «Маяк» и не даже WWF, а те, кому там жить.
Можно не любить «Росатом», не верить ни его риторике, ни его программе (хотя если вдуматься: уж коль скоро он раскачался на строительство нового жилья – какая ему разница, где именно его строить? почему обязательно в зоне заражения?). Можно игнорировать тот факт, что в последние годы ядерщики вообще делают многое из того, чего от них давно требовали «зеленые». Мы понимаем, что даже сладость победы – ничто по сравнению с возможностью продолжать видеть в оппоненте абсолютное зло.
Но муслюмовцев-то защищают не от коварных атомщиков, а от их собственного выбора! Оказывается, экологические активисты в разных отдаленных от места действия городах лучше знают, что полезно для жертв ядерной индустрии. А кто не согласен с такой постановкой вопроса – тот, как поется в известной песне Высоцкого, ренегат и гад, тому на задницу наклеить дацзыбао! Что и было проделано с WWF, не имевшим вообще никакого отношения к проекту отселения Муслюмова и повинным лишь в том, что посмел публично назвать черное черным, а белое – белым.
Справедливости ради следует заметить, что невосприимчивость к самому понятию «свобода» (доходящая порой до прямо-таки орвелловских кондиций, когда «свободой» величаются запреты: «зона, свободная от ГМО») свойственна не только «зеленым». В наших широтах этой мозговой гнилью удивительно легко заражаются все, включая идейных либералов и даже профессиональных защитников прав потребителей. С другой стороны, 56 имен, какими бы авторитетными ни были некоторые из них, – это еще не все «зеленое» сообщество. И все же...
Ребята, где у вас тут в ренегаты записывают?
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
