А письма там нет? / СТЕНГАЗЕТА.NET

публикация:

Стенгазета

Текст: Александр Асаркан

Комментарий: Валерий Семеновский

Мы продолжаем публикацию открыток Александра Асаркана (см. в разделе Спецпроекты рубрику Асаркан). Здесь - открытки Б.И. Зингерману.

Открытка 1
(Из Чикаго, июнь 1999)

Когда в Чикаго была Наташа Крымова, она ночевала у Бетти (Осиповны) Шварц, познакомила меня с нею, и теперь у нас идет интенсивный культурный обмен. Узнав, что я получил Парижскую школу, она очень оживилась и попросила ее у меня для изучения. Я должен вернуть ей Пушкина В Воспоминаниях Современников и забрать у нее книгу Эммы Герштейн, которую мне прислал на время Павел Литвинов . Ваша книга – этот экземпляр – включается таким образом в наш здешний круговорот. НО:

Открытка 1 (другая сторона)

>НО: услышав (по телефону) о книге, она (БШ) быстро спросила: – А письма там нет?
На этот странный вопрос я дал вразумительное разъяснение.

Комментарий к открытке 1:
Н.А. Крымова (1930–2001) – критик, неформальный лидер журнала «Театр» в конце 50-х и в 60-е годы. Жена А.В. Эфроса.

Б.О. Шварц – редактор телевидения; сначала в Ленинграде, потом в Москве. Редактор-сподвижник Петра Фоменко, Анатолия Эфроса и других достойных людей. Автор мемуарной книги «Шостакович, каким запомнился (2006). С 1987 года живёт в Чикаго. Асаркан был с ней дружен до последних дней своей жизни.

«Парижская школа» – книга Б.И. Зингермана. Её героев – Пикассо, Модильяни, Сутина и Шагала – художников-иммигрантов, приобщившихся французской культуре и обогативших её, по мысли автора, объединяет школа парижской жизни, школа ассимиляции и открытости миру.

Книга Эммы Герштейн – речь идёт, очевидно, о «Мемуарах» Эммы Герштейн (1903–2002), вышедших в 1998 году.

П.М. Литвинов (1940) – физик, правозащитник. В 1967 году выпустил свой первый сборник «Правосудие или расправа?», посвящённый «процессу четырёх» – Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Лашковой. В августе 1968 участвовал в акции протеста на Красной площади против вторжения танков в Чехословакию. После двух лет заключения был выслан из СССР (1974). Живёт в Ирвингтоне, Нью-Йорк, США. С Асарканом познакомился в 60-е годы.

Вопрос Бетти Шварц («А письма там нет?») назван странным, поскольку Зингерман не был человеком эпистолярного общения. Мне известен лишь один из его постоянных адресатов – ленинградский исследователь литературы и театра Н.Я. Берковский (1901–1972), в кругу Зингермана – наставник, властитель дум. Да и тот жаловался их общему приятелю:«Борис – скиф; что за манера не отвечать на письма?» . Отсутствие склонности к личной переписке Б.З. с избытком компенсировал монологическим захватом собеседника – по телефону или у себя дома; особой традицией устного творчества, ныне раритетной.

Открытка 2
(Из Чикаго. 22 июня 1999)

Второе спасибо за Парижскую школу (вдогонку за первым, машинальным), после первого – еще беглого – чтения. Для меня оно (беглое чтение) уже было лучом света в моем темном царстве, потому что я всегда увиливал от искусствоведческих сочинений (т.е. о «визуальных» искусствах), истолковывающих то, что истолковыванию не поддается – и не требует его, - и, возможно, проворонил несколько хорошо написанных книг, а теперь одна из них меня настигла или, по-нынешнему, достала.

Я еще напишу.

Открытка 3
(Из Чикаго, 25 июня 1999)

Третья открытка о Парижской Школе с одним замечанием из жизни.

стр. 177 – чтобы «кружевное белье» не было грязным, а одеяло рваным, и чтобы «всюду» не было всякого хлама – надо идти в прачечную покупать новое одеяло, подметать, на это нет ни охоты, ни сил, а рваное одеяло греет не хуже целого. – Это не «философия жизни», а элементарное удобство, плюс отсутствие навыков к наведению ненужного порядка. Вы, кажется, искренне не понимаете, что «голодать» и «ходить в чем попало» - это вовсе не беда и не может отбить охоту к чему > (см. на обороте)

Всегда считалось, что у нас (в Чикаго) лучшая в Америке коллекция импрессионистов и тех, кто был (во Франции) после них. Считалось так потому, что еще более богатое собрание Доктора Барнса (Barnes) в Филадельфии – он-то и скупал Сутина – было труднодоступно для публики (раз в неделю или в этом роде) и совершенно закрыто для всяких репродукций. Теперь его завещание нарушено, есть альбомы и т.п. Значит Чикаго теперь № 2. Тоже неплохо.

Открытка 3 (другая сторона)

> бы то ни было. Это вообще не замечается, и драматизм «голода и холода» нагнетают обычно сторонние (сочувствующие) наблюдатели, а иногда и сами голодные и холодные (Хемингуэй, ха-ха), потому что это легко пишется и доверчиво читается.

Каждый – и «благополучный обыватель», и «богемствующий художник» – живет так, как у него получается само собой в предлагаемых обстоятельствах, и ничего своим «образом жизни» не утверждает и не отрицает. Принесите Сутину целое одеяло взамен рваного (чтобы ему для этого не надо было никуда идти) – он его возьмет и будет им укрываться, если только не слишком привык к старому.

Комментарий к открытке 3: Отстаивая право Сутина (а главным образом своё) на «рваное одеяло», Асаркан, наблюдатель безбытный и непоседливый, не упускает случая продолжить давнюю пикировку с Б.З., наблюдателем-домоседом, ограждавшим себя добровольной чертой оседлости от дыхания улицы и нестройного хора дружеской кухни.

Вместе с тем миролюбивое допущение равной органичности противоположных ролей – «благополучного обывателя» и «богемствующего художника» – вызвано уверенностью Асаркана, что в данном случае обе эти роли не что иное, как разные способы уклонения от диктата «предлагаемых обстоятельств».

Открытка 4
(Из Чикаго, июль1999)

4
Читать эту книгу – непрерывное наслаждение* и нет момента, когда можно было бы перебить автора (книга сразу начинается как реплика в давно идущем разговоре, но в ней нет интонационных спадов, куда слушатель – он же, предполагается, и собеседник – мог бы вписаться), а он напористо (нрзб) такими понятиями и сущностями, о которых у вас другое мнение, но вы не только вынуждены держать их (мнения) при себе, но и рады этому – лишь бы не прервать речь.

*Беня говорит (мало или много – неважно) – смачно.

В Чикаго очень много Шагала – и в этом музее не только картины, но и витражи – «чикагские окна» и в других местах (последний выполненный на заказ* – гобелен для больницы) и даже на улице: мозаика со всеми его стандартными мотивами, но вместо маленьких домиков – большие, как бы чикагские, хотя и не «узнаваемые». Место для мозаики он видел и одобрил.

*Он успел сдать эскиз на фабрику, и готовую вещь привезли в Чикаго уже после его смерти.

Открытка 5
(Из Чикаго, декабрь 1999)

Привет Лене, Сусанне и всем участникам.

К НОВОМУ ГОДУ
когда я будто бы заглажу все провинности,
наверстаю все упущенное,
напишу все письма
и вообще стану лучше.
Шансов нет!
Хотя стараться все-таки буду.

В Америке принято давать самому себе обещания, называемые резолюциями: сбросить вес, помириться с тещей, прочитать Войну и Мир, стать миллионером. В апреле прошлого (98) года я упал на улице и сломал руку. Она зажила. Я дал себе слово ходить осторожнее и больше не падать. Это мне удалось. Но 14 декабря этого (99) года на той же улице я уронил пластиковый стакан с густым красным напитком (условно можно назвать его клюквенным коктейлем, но он много сложнее) и залил свои единственные (светлосерые) брюки. Легко представить мое отчаяние от ситуации и обиду на судьбу, которая могла бы уже меня не трогать. Вечером по телефону мне был дан совет подставить брюки под сильную струю холодной воды – всего лишь. И всё смылось! Почти без следа! Жизнь очень добра ко мне. Но только когда я НЕ ЗАРЫВАЮСЬ.

Открытка 5 (другая сторона)

Я уже рассказывал Вам, что в Чикаго картина Жоржа Сера не только украшает музей (Art Institute), но и стала частью уличной культуры (Леша Гастев читал в каком-то каталоге, что она превратилась в символ Чикаго) и вот самый свежий пример: «постер», поступивший в продажу к этому Рождеству. На это произведение есть копирайт.

В этой стилистике сюда вписывается и мой внук (старший из трех) Тео, до того бывший на снимке крестин (в православной церкви Оксфорда) моего младшего внука Бена (что значит Бенедикт, а не Бенджамен) в сентябре 1999. В марте 2000 мне будет 70 лет и по этому случаю я еду к ним в Англию, если доеду.

Комментарий к открытке 5:

А.А Гастев – искусствовед, автор монографии о Леонардо да Винчи. Асаркан познакомился с ним в 1958 году в редакции журнала "Театр".

Лена – Е.И. Фалькович, жена Б.И. Зингермана, театровед; Сусанна – их дочь,
переводчик, редактор.

«Шансов нет». Это умозаключение, как и упоминание обиды «на судьбу, которая могла бы уже меня не трогать», да и противоположный (по видимости, а по сути, иронически развивающий тему) вывод – «жизнь очень добра ко мне», – редчайшие, крайне нетипичные для Асаркана прямые свидетельства депрессивности его внутреннего состояния. (Подобная прямота встречается разве что в открытках начала 60-х, адресованных Л. Смирнову – см. тут.)

Открытка 6
(Из Чикаго, 29 ноября 1992)

В моем телевизионном справочнике Санта Барбары еще нет. Это издание 1984, и мне как-то смутно припоминается, что как раз тогда – между 84 и 86 – она и началась. Для вечерней (prime time) серии продержатся, скажем, лет пять – совсем неплохо (хотя некоторые серии держались и по десять), но для мыльной оперы, идущей в дневные часы для домохозяек, это очень мало: Путеводный Свет (The Guiding Light) идет с 1952 года (а до того было на радио с 1937!), As the World Turns – с 56, Another World – с 64 и т.д. И это при том, что вечерние серии показываются раз в неделю, a soap operas – каждый день. Летом, впрочем, новых эпизодов не снимают, а показывают старые.

Открытка 6 (другая сторона)

TV Guide Nov 28 1992
Вероятно, я мог бы узнать об этом давно, но soaps не только «никто» не смотрит, о них «никто» и не читает. Я и на эту заметку наткнулся случайно

Открытка 7
(Из Чикаго, скорее всего 1996)

На вклейке – статья В. Туровского в «Известиях» про телевизионные сериалы без даты.

( Валерий Туровский «Известия»: Такого в истории отечественного телевизионного кинематографа еще не наблюдалось. В ночь на православное Рождество состоится премьера 250-серийного фильма «Клубничка». И весь будущий год пять раз в неделю мы будем смотреть не только мексиканские и бразильские «мыльные оперы», а свою, родимую…. про нашу жизнь … комедия, а не… имеет свой законченный сюжет… уже 70 серий…)

Мыльные оперы (они же мелодрамы) – это дневное телевидение, а получасовые (за вычетом рекламного времени – 22-минутные) серийные «комедии положений» (sitcoms) – вечернее, и в них ВСЕГДА каждый эпизод можно смотреть отдельно от других. Тем более что их показывают не «пять раз в неделю», а один. И никто не делает сразу все эпизоды: серия может длиться 10 лет, а может прекратиться (если ее плохо смотрят) через 6-12 недель.

Открытка 7 (другая сторона)

(Из статьи В.Т. на вклейке …но то был практически первый опыт работы в столь огромном метраже … Но у мэтров, привыкших к большому метражу, короткого дыхания зачастую не оказывалось… Тут и интриги, и драмы, и любовь, и недоразумения, и розыгрыши. Все то, чему и положено быть в кино. А в кинокомедии особенно)

Короткое дыхание в столь огромном метраже

Он все думает, что это один сверхдлинный фильм, а на самом деле (именно по меркам кино, а не телевидения) это 250 короткометражек и никто не знает (этих режиссеров, и сами они надеются, что у них все еще впереди).

В общем, престарелый кинокритик с заданием не справился. Надо было написать, что по образцу американской серийной комедии Cheers (≈Ну, выпили на здоровье – название бара в Бостоне, где происходит действие), шедшей по каналам NBC с 30 IX 1982 до 20 V 1993 (финальный эпизод шел полтора часа), запущена такая же серия из русской жизни, с той только разницей, что 275 эпизодов Cheers, были сделаны в течение 11 лет*, а 250 эпизодов русской серии делаются все сразу, очевидно чтобы заранее решить ЧЕМ КОНЧИТСЯ, в чем и заключается русская самобытность.

*Обычно в сезоне (с осени до весны) делается 20-30 эпизодов, а летом, во время hiatus’а (перерыва), показывают избранные эпизоды повторно.

Комментарий к Открытке 7:

В.С. Туровский (1949–1998) – журналист, кинокритик. Работал в «Комсомольской правде», «Неделе», журнале «Театр», «Известиях».

К вопросу о «русской самобытности». Она таки победила (понятие «ситкам» уже не нуждается в переводе с американского, это уже наша индустрия, наш родимый железный поток), но кончилось всё не так, как мы решили заранее, когда заёмная «Санта Барбара» казалась нескончаемой, как и очереди в московский «Макдональдс» двадцатилетней давности.

Открытка 8
(Из Чикаго, 1999)

Наша Чикагская Ученица Станиславского
Bella Itkin
1999

уже на пенсии, но все равно работает
в прошлом году поставила ЧАЙКУ

Юбилейный вечер театральной школы католического университета De Paul с участием воспитанных тут знаменитых актеров

фотографии из светской хроники в рекламной (бесплатной) газете, и снимала, конечно, светская дама.

Как ни странно, в Чикаго даже две театральных школы с общеамериканской репутацией, вторая – в университете Northwestern

Открытка 8 (другая сторона)

По справочнику московских театров 1926 в Габиме, уезжавшей в том году на гастроли, был актер Давид Иткин. Это его дочь. Т.е. Станиславский – Вахтангов – Гадибук – папа; так это здесь и было понято, лишнего ей не приписывают. Университет произносится ДиПол (и пишется слитно), но назван он в честь французского святого Винсента Де Поля. Заведение, тем не менее, вполне светское. В его муз. школе когда-то преподавал Черепнин (младший), а теперь – Дмитрий Паперно. Театральную школу университет получил готовую от чикагского стационарного театра Goodman, где она была основана в 1925 году. Недавно университет купил для школы очень солидный – в прошлом коммерческий, для бродвейских гастролеров – театр, и там я видел ЧАЙКУ с предупреждением зрителей (в программе и в фойе), что по ходу действия будет произведен выстрел.

Комментарий к открытке 8:

Д.Б. Иткин (1892 - ?), актёр еврейского театра «Габима», после гастролей 1926 года не вернувшегося в СССР. Спектакли «Габимы», в том числе грандиозный «Гадибук» Вахтангова, шли на иврите. В отличие от ГОСЕТа, игравшего на идиш, в этом театре преобладала идея возвращения евреев на историческую родину. После раскола труппы (1927), часть которой направилась из Америки в Европу, а оттуда в Палестину, Иткин предпочёл остаться в США и обосновался в Чикаго, в театре Гудмана (Goodman), впоследствии получившего имя своего основателя.

Дмитрий Паперно (1929) – пианист и педагог, ученик А.Б. Гольденвейзера, автор книги «Записки московского пианиста», впервые опубликованной в «тамиздате» в 1983. В чикагском университете DePaul преподавал в 1977–1985.