Запределье / Тарсем Сингх
Индия, Великобритания, США
Индия, Великобритания, США
Авторы
03.02.2008 | Кино
Сказка жертвы несчастного случаяЦелая вселенная трещит по швам из-за поруганных чувств поэта.
В госпитале начала прошлого века под сенью апельсиновых деревьев парализованный после неудачного трюка каскадер (Пейс) рассказывает пухлощекой девчушке, очевидно плохо понимающей по-английски (Унтару), историю с продолжением. В этой истории пятеро смельчаков идут на смертельную битву со страшным злодеем, обездолившим многие семьи и государства. Все герои списаны с обитателей госпиталя: молоденький аптекарь наряжен в эксцентричного натуралиста с ручной обезьянкой; коллега-усач преображается в мужественного пиротехника. Главный смельчак как две капли воды похож на рассказчика. Ближе к апокалиптическому финалу девчушка перестает слушать разинув рот и вмешивается в ход событий.
В начальных титрах второй полнометражной работы клипмейкера Тарсема Синха возникают имена коллег Дэвида Финчера и Спайка Ли: нечто вроде рекомендательного письма. Тарсем продолжает снимать масштабные метафорические полотна с мыслью.
В его дебюте, полукомпьютерной «Клетке», помимо лощеной Дженнифер Лопес в роли терзаемого сомнениям гуманиста содержалось ценное, пусть и довольно затертое наблюдение о нерасторжимости добра и зла, разума и безумия в человеческом существе, из-за которого любые попытки радикального исправления личности чреваты смертоубийством. В «Запределье» режиссер вновь исследует воображение персонажа, но уже не душевнобольного, а просто несчастного. Очередную порцию сказки каскадер, жертва несчастного случая и несчастной любви, пытается обменять на смертельную порцию морфия. В начале фильма он обещает девочке эпическую историю. На деле — выдает чистую лирику, когда целая вселенная трещит по швам из-за поруганных чувств поэта.
Поэт в «Запределье» — маленький, чувства — низенькие, образы — второсортные для восьмилетней креолки: вроде наливающегося темной кровью пулевого отверстия на груди ручной обезьянки или горящего в пустыне куста.
Зрителю же режиссером адресована совсем другая история, про интимную связь вымысла и реальности и про внимательного слушателя, который всегда вырастает в соавтора. Главное — не перепутать.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.