28.11.2007 | Париж Дельфины де Жирарден

Железнодорожная риторика

25 августа 1837 года

Мы уже говорили, что у нас всякий презирает собственное ремесло; лишнее доказательство этому -- брошюра, которой торгуют при входе на железнодорожную станцию. Вы полагаете, что найдете там краткую историю железных дорог с именами и датами, цифрами и фактами, -- простой и ясный рассказ, изложенный коротко и без единого лишнего слова; ведь толкуя о транспортном средстве, которое сокращает расстояния, непозволительно удлинять фразы. Ничего подобного: вам предподносят шедевр изящной словесности, образец железнодорожного красноречия. Вы имеете дело не и инженером, а с литератором.

Расспросите его; поинтересуйтесь, в какой стране была проложена первая железная дорога: в ответ вы услышите рассуждения о Луксорском обелиске и Триумфальной арке на площади Звезды. Вопрос: “Кто построил первую железную дорогу?” Ответ: “Гора Валерьен склоняет голову и провожает взором вагоны, уносимые вихрем”.

Попробуем еще раз. Вопрос: “Сколько в Европе железных дорог? ведь теперь они для нас важны ничуть не меньше, чем реки”. Ответ: “Мимо пролетает Нантер в венке из роз; прощайте, белые домики с зелеными ставнями, мечта Жан-Жака!” Вы довольны? Спросите у этого автора, кто изобрел паровую машину, и вы получите ответ еще более удивительный. Автор солжет; он не скажет вам: “Ее изобрел Фултон!”, он пустится в рассуждения о гениальном старце, которого кардинал Ришелье заточил в сумасшедший дом, и повторит все выдумки, какие он вычитал на сей счет в газетах. Но если на газетных страницах эти витиеватые фразы и блестящие фантазии приходятся весьма кстати, в брошюре они совершенно бесполезны; ее открывают не за этим; в ней ищут точные цифры и достоверные факты, а не болтовню и, главное, не пространные разглагольствования. Раз уж мы едем по железной дороге,  то имеем право требовать, чтобы фраза, начатая при отправлении, закончилась хотя бы при окончании поездки.