Авторы
По мере того, как мировой финансовый кризис набирает обороты, многие экономисты и аналитики на Западе все чаще вспоминают события 1997-98 годов, ищут и находят пугающие аналогии. В мире кризис действительно развивается в соответствии с очень похожим сценарием, хотя в качестве «спускового крючка» на этот раз выступил рынок ипотечных бумаг США, а не перегрев экономик «молодых тигров», как 10 лет назад. В России все эти аналогии решительно отметаются. По крайней мере, применительно к российской экономики и ее устойчивости к внешним шокам. Спорить с тем, что сегодня экономика России с ее темпами роста, маленьким госдолгом, Стабфондом и золотовалютными резервами не та, что в 1997 году, - глупо.
Рассказывать о том, что на российской экономике кризис не скажется – бессмысленно, поскольку эта точка зрения массово растиражирована везде и повсюду. Имеет смысл попытаться оценить реальные риски, которыми чреват кризис в случае, если он будет развиваться и дальше.
Из-за того, что уровень инфляции в России выше, чем в большинстве развитых стран, ставки - как кредитные, так и депозитные – у нас выше. Этим активно пользовались до недавнего времени и российские компании, и отечественные банки. Привлекать деньги за границей и размещать под более высокие проценты в России было тем более выгодно, что дополнительный доход давала курсовая разница, которая образовывалась из-за укрепления номинального курса рубля. Привлечение кредитов, размещение на западных площадках акций и облигаций в первом полугодии этого года достигло беспрецедентных масштабов. Приток иностранного капитала в страну за этот период достиг 60 миллиардов долларов. Нечто похожее происходило и во второй половине 90-х, когда доходность по ГКО превышала все разумные пределы, а валютные риски были ограничены, благодаря «валютному коридору», гарантированному российским ЦБ. Кризис ликвидности, который разразился в развитых странах, привел к резкому подорожанию денег на финансовых рынках. Российские игроки лишились внешнего источника дешевых средств. Приток капитала сменился не менее интенсивным оттоком. Если в 1998 году этого было достаточно для краха финансовой системы, то сегодня российский ЦБ легко справляется и со стабилизацией валютного курса, и с кризисом ликвидности, проводя интервенции на валютном и кредитном рынках.
Однако слишком усердствовать с добавлением ликвидности в банковскую систему и спасать всех без разбору ЦБ не будет, поскольку это чревато инфляционным скачком, а инфляция – главный приоритет Банка России.
Поэтому банкротство нескольких мелких банков практически предопределено. Реакция вкладчиков на эти события может оказаться болезненной, что способно спровоцировать кризис.
Кроме того, если вспомнить развитие событий десятилетней давности, все более вероятным становится пессимистичный сценарий, который может реализоваться уже в следующем году. Финансовый кризис спровоцирует рецессию в американской экономике. Поскольку США являются основным импортером для многих стран и, прежде всего, Китая, в мировой экономике начнется резкое замедление темпов роста. Это приведет к резкому падению спроса на сырьевые товары, и перегретые рынки нефти, промышленных металлов, прочих экспортных статей многих стран, включая Россию. Тогда-то и случится настоящая проверка на прочность российской экономики.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
