20.06.2007 | Париж Дельфины де Жирарден
Наука в салоне12 января 1839 года
Нынче все толкуют об изобретении г-на Дагерра, и нет ничего забавнее, чем объяснение, которое совершенно серьезно дают этому чуду наши салонные мудрецы. Г-н Дагерр может спать спокойно, его секрет в полной безопаности. Никто и не пытается описать, в чем там дело, всякий говорящий печется только об одном – вставить несколько ученых слов, которые он случайно узнал и не менее случайно запомнил.
Тот, у кого друг или дядюшка разбирается в физике, изображают открытие г-на Дагерра как результат достижений физики; по мнению того, кто был некогда влюблен в дочку химика, Дагерр обязан своим изобретением химии; наконец, те, у кого плохо со зрением, сводят все к оптическому эффекту.
Наилучший способ избавиться от этих толкователей с их нелепыми толкованиями – свести их всех вместе; тут польется нескончаемый поток ученых определений, исковерканной латыни и изуродованного древнегреческого; что за бред! что за галиматья! послушав такое, дурак растеряет последние крохи ума. Что касается нас, то вот что на сегодняшний день поняли мы: изобретение состоит в том, чтобы запечатлевать картинку. Положим, вы желаете получить точное изображение моста Искусств; вот он, ваш мост Искусств, вот его картинка; все хорошо? нет, все очень плохо; по мосту прошли муж с женой и, сами того не зная, стерли всю вашу картинку. Имейте же совесть, любители прогулок; вы мешаете художнику, который распожился вон там наверху, у окошка.
Наверняка новое изобретение – вещь восхитительная, но понять в нем что бы то ни было мы не в силах: мы выслушали слишком много объяснений.
Провинциалы по-прежнему здесь, но их не узнать. Их манеры и повадки переменились полностью; куда делось простодушное изумление, которое немедленно указывало на их происхождение? куда делись те поразительные уборы, которые обличали их малую родину?
Отличительная черта женщин, о которых мы говорим, заключается в том, что они вовсе не похожи на женщин и более всего напоминают бойких кукол, внезапно обретших дар движения и речи; они стараются держаться величаво, но остаются чопорными и жеманными