18.07.2006 | Архив "Итогов" / Наука

Молекулы кайфа

Наркотики - отмычки, с помощью которых безответственное чадо-личность вскрывает сейфы папаши-организма

До сих пор никто не смог убедительно объяснить, почему растения и грибы вырабатывают такой огромный ассортимент соединений, обладающих сильнейшим физиологическим действием на млекопитающих. Зачем им все эти алкалоиды, кислоты, масла и прочее, какую роль играют они в их собственной жизни - неизвестно. По содержанию морфина опийный мак отличается от других видов растений того же рода на несколько порядков, то же самое касается содержания наркотических алкалоидов в конопле индийской и посевной. Однако как наркосодержащие, так и безнаркотические формы успешно существуют и внешне весьма похожи друг на друга.

Кое-что известно о том, почему эти совершенно чужие вещества так действуют на людей. Лучше всего изучен механизм воздействия морфия и его производных (героина и т. д.).

Оказалось, что среди множества веществ, с помощью которых наши клетки что-то сообщают друг другу, есть так называемые эндорфины или энкефалины - своего рода внутримозговые гормоны. Их назначение - регуляция болевой чувствительности и отчасти сна.

Дело в том, что наши ткани постоянно испытывают трение, давление, микроудары - как друг от друга, так и от внешней среды. А система восприятия боли весьма совершенна. Если бы она все время работала на максимуме своей чувствительности, мы бы испытывали примерно то же, что испытывает закоренелый морфинист в состоянии ломки. Однако эндорфины снижают чувствительность центров восприятия боли, и нормального, фонового уровня болей мы не ощущаем вовсе.

По своей химической природе эндорфины имеют мало общего с производными морфия, но тем не менее последние действуют на те же самые клетки и даже на те же самые молекулы-рецепторы, что и первые. (Ничего уникального в этом нет - известны же синтетические вещества, которые, действуя на вкусовые рецепторы, вызывают куда более сильное ощущение сладости, чем натуральные сахара, на восприятие которых эти рецепторы и рассчитаны.) Избыток их - или их аналога-морфина - вызывает массу субъективно приятных ощущений, но совершенно не дает работать мозговым центрам, контролирующим состояние нашего организма: любой сигнал напрочь забивается.

Что мы делаем, если приемник звучит слишком громко, а выключить его вовсе нельзя? Сначала убавляем звук регулятором - в мозгу этому соответствует снижение выделения эндорфинов. Если регулятор дошел до упора, а чертов ящик по-прежнему орет слишком громко, его накрывают подушкой и т. п.

Так и мозг различными способами ослабляет действие введенного наркотика, и наркоман для получения прежнего эффекта вынужден постоянно увеличивать дозу, борясь с собственным внутренним "автопилотом", который пытается сохранить контроль над организмом. Чем заканчивается эта гонка доз, всем хорошо известно.

Если кайф, получаемый от веществ морфинового ряда или препаратов индийской конопли, ощущается как блаженный покой и в пределе - сон, то наркотики-стимуляторы (кокаин, фенамин, эфедрин, чрезвычайно модный в последнее время экстази и др.), напротив, вызывают ощущение бодрости и радостного возбуждения. Механизм их действия известен не столь детально и, видимо, не так прост, как у производных морфия. Они не подменяют впрямую сигнальных молекул мозга, но каким-то образом усиливают и продлевают действие катехоламинов - адреналина и норадреналина. Эти вещества участвуют (одно в качестве гормона, другое - нейромедиатора, т. е. химического посредника между нейронами) в проведении "внутриорганизменной мобилизации" - поднятии тонуса мышц, сосудов и самого мозга, ускорении кровообращения, перехода от запасания резервов к их расходованию, обострении зрения, слуха, обоняния и одновременном подавлении ощущений усталости, голода, боли и т. п. В норме такой форсаж действует недолго - он нужен для боя или для отчаянного усилия.

Однако потребитель искусственных стимуляторов продлевает его, фактически держа себя в состоянии сильнейшего физиологического стресса - только ради субъективных ощущений бодрости и возбуждения.

Особая группа наркотиков - галлюциногены. В принципе граница между ними и вышеописанными веществами достаточно условна: "золотые сны" морфиниста или анашиста бывают столь же фантастичны, как и глюки, навеянные ЛСД, а последние, в свою очередь, сопровождаются сильнейшими эмоциональными переживаниями. "Чистые" же галлюциногены вроде атропина, вызывающие первосортные, но эмоционально не окрашенные видения, заметной популярностью у любителей "измененного сознания" и "путешествий в психоделические миры" не пользуются. Тем не менее ЛСД и ряд "грибных" наркотиков снискали свою славу прежде всего яркими и необычными образами и ощущениями, которые они вызывают. Как известно, многие люди искусства видят в этих глюках источник вдохновения, а некоторые даже всерьез предполагают существование некоей иной реальности, в которую можно войти с помощью наркотиков.

На самом деле эффект галлюциногенов основан не на "иной реальности", а на иерархичности и многозвенности нашего мозга. С реальным раздражителем - скажем, прилетающими из внешнего мира световыми лучами - имеют дело только клетки сетчатки глаза. Между ними и теми клетками коры мозга, в которых возникает зрительный образ, - несколько переключений. На каждом из них информация анализируется, структурируется, сопоставляется с полученной ранее или из других источников, даже принимаются некоторые вспомогательные решения. Однако ни один уровень не в состоянии проверить данные, поступающие с предыдущего уровня.

Поэтому если где-то в цепочке произойдет сбой и наверх пойдет "информация", не соответствующая ничему реальному, она неизбежно войдет в состав зрительной картины мира наравне с правильными сообщениями.

Примерно так все уровни управления Российской империи, стоявшие выше тыняновского писаря, отнеслись к несуществующему подпоручику Киже - как к реальной персоне, ибо не имели возможности сами постоянно проверять персональный состав всех полков. Наркотики-галлюциногены, собственно, только тем и занимаются, что, нарушая работу промежуточных "инстанций" мозга, заставляют их плодить разнообразных подпоручиков Киже.

То же самое касается и вообще любых наркотиков. В самих их молекулах не содержится ни образов, ни ощущений - все это создается мозгом самого потребителя наркотиков. (Это стало очевидным после открытия мозговых центров удовольствия: крыса, получившая неограниченный доступ к рычагу, включавшему раздражение такого центра в ее мозгу, явила полную картину развития сильнейшей наркомании при отсутствии собственно наркотика.) "Чужие" вещества - лишь отмычки, с помощью которых безответственное чадо-личность вскрывает сейфы папаши-организма, чтобы получить вожделенное удовольствие.

Источник: "Итоги", №14, 08.04.1997,