26.06.2006 | Видения Дмитрия Александровича

9-й сон

Смутно припоминается, что гощу у каких-то своих теток. Двух или трех. Скорее, двух

Обычная небольшая комната, видимо, в коммунальной квартире, знакомая мне по временам моего детства. То есть, не точно такая же, но очень уж похожая.

Ах да, я у кого-то в гостях. Видимо, у весьма близких родствеников или хороших знакомых, так как лежу на кровати неприкрытый и в одних трусах, нисколько тому не смущаясь. Просто отмечаю это для себя. Смутно припоминается, что гощу у каких-то своих теток. Двух или трех. Скорее, двух.

-  Да, да, кто-то со стороны матери, - успокаиваю я себя. Больших подробностей припомнить не могу, да и самих теток нигде не видно.

Смотрю на неких странных, абсолютно незнакомых личностей, беспрерывно снующих вокруг, входящих и выходящих из комнаты. Присматриваюсь, но так никого и не узнаю. Они нисколько не смущены моим присутствием и достаточно фривольным видом. Даже не обращают на меня никакого внимания. Я успокаиваюсь – значит, все как надо. Расслабляюсь и лежу с закинутыми за спину руками, глазея в потолок.

Затем встаю, шлепая босыми ногами по холодному паркету, смутно поблескивающему в сумерочном свете, выхожу в коридор в поисках туалета. Начинается обычная мучительная история, многократно повторяющаяся во сне, вернее, снах. Именно во многих и часто повторяющихся снах – так вспоминается в данном сне.

Не могу нигде отыскать этот проклятый туалет. Ну, просто нигде – ужас какой-то! Мной овладевает беспокойство и суетливая поспешность. Отворяю бесчисленные двери, заглядываю в различные закоулки безумно разросшегося и усложнившегося жилого помещения, но безуспешно.  Когда же, наконец, с облегчением  нахожу нечто подходящее, то оказывается, что в нем не закрывается дверь. Вернее, две двери. И обе распахнуты в противоположные стороны. Да и унитаза не наблюдается. Непонятно, почему это представляется мне туалетом, но точно знаю, что да –  действительно, туалет. Снова бросаюсь на безутешные и безуспешные поиски. Забредаю в какое-то другое помещение, быстро справляю малую нужду и обнаруживаю, что это кухня. Судорожно и опасливо оглядываюсь. К счастью, никого нет и никто не мог заметить мою оплошность.

Возвращаюсь в комнату,  снова ложусь на кровать и несколько успокаиваюсь. Мимо шаркая проползает низкорослая женщина, оборачивается на меня с весьма ханжеским выражением лица. Она чуть-чуть кривит в усмешке рот и замечает:

-  Да, неплохой у нас  стриптиз, –  у кого это у нас? По выражению ее лица и интонации понимаю, что она знает о моем кухонном проступке. Мне неприятно. Стыдно. Я хочу одеться, оглядываюсь в попытке отыскать свою одежду. Очевидно, она разбросана по всей комнате, но я нигде не могу ее заметить.

Тут замечаю, что моя кровать отдодвинута от стены и за ней обнаружилась открытая дверь в соседнее помещение. Крупные обветренные люди, как-будто только что с морской или нефтяной вахты в ватниках и с сиплыми голосами, огибая кровать с двух сторон, протискиваются сквозь эту дверь в дальнюю комнату. Я пытаюсь выяснить, в чем дело. Люди же, не обращая на меня никакого внимания   и нисколько не стеснясь моим присутствием, проникают в соседнее помещение, ступая огромными грязными сапогами уже прямо по моей кровати.

Каким-то образом выясняется, что за этой дверью официальный зал приемов, и он сдан некой достаточно крупной фирме. Люди озабоченно ходят, внося и вынося многочисленные стулья, скатерти, посуду и кушанья. От неловкости всего происходящего и предыдущего моего поступка я исполняюсь истерической требовательности.  Прошу, требую показать мне организаторов. Люди машут рукой куда-то в сторону двери, распахнутой прямо на улицу. В сад. Выхожу и вижу группу таких же грубых и обветренных вахтовиков, но одетых все-таки поприличнее – на некоторых костюмы и даже галстуки. Они стоят группами, спиной ко мне, обмениваясь, видимо, какими- то тупыми, как мне представляется, шутками, так как временами все вскидываются в громком несимпатичном смехе. Я брожу за их спинами, пытаясь добиться у отдельных из них хоть каких-то разъяснений, но они не обращают на меня никакого внимание. Наконец, я вычленяю из всего этого грубого и неприятного скопления людей вроде бы самого главного, одетого в серый тесный костюм, при галстуке и шляпе.

-  Это частное жилище, – кричу я ему, - вы не имеете права. Я буду жаловаться! – Кому жаловаться? Кто я здесь такой? Что за ситуация? Чей я гость в этой квартире? Где хозяева? Но меня уже несет. – Вы ответите за это! –

- Я тебе сейчас отвечу, – нагло и угрожающе отвечает он. И отворачивается. Я понимаю, что мой полуодетый вид вполне нелеп и что я никому ничего не докажу. В это время сзади подходит некто и, умиротворяя меня, сообщая тихо, на ухо, чтобы никто не слышал:

-  Все улажено, мы договорились. В двенадцать расходятся.-

Я успокаиваюсь, воспринимая это как свою победу.