Авторы
16.06.2006 | Просто так
Гармония чувства и долгаВся мировая литература, оказывается, прошла мимо простого и изящного разрешения вековечного конфликта
Вечером к нам зашел участковый. Ни за каким конкретным делом, а просто так – проверить, соответствуют ли реальные обитатели квартиры тому, что у него про них записано. К прописке это не имело отношения: я прописан совсем в другой квартире, в которой сейчас живет дочка, прописанная как раз здесь... Но все эти сложности участкового не очень волновали, ему было вполне достаточно наших слов, что тут реально живут такой-то и такая-то. Зачем? А просто так, начальство велело. Помните, как у Жванецкого – поставить в каждом доме проходную и вахтера, чтобы он просто спрашивал «А вы куда?». Помнится, тогда, при проклятом тоталитаризме, это казалось абсурдом...
Но мы отвлеклись. Наш участковый – мужик добросовестный и не вредный, любитель побалагурить, а тут, видимо, еще и специально старался, чтобы его визит выглядел не слишком официально. Сделав положенные пометки в блокноте, он добродушно пошутил:
– Значит, лиц призывного возраста у вас нет?
– Были бы – я бы вам не открыл, – в тон ему отозвался я.
– Нет, почему? – охотно поддержал тему наш гость. – Обычно открывают. А уж потом начинают: «А он тут полгода уже не живет, он у девушки живет... Нет, адреса мы не знаем, они снимают где-то... Телефона там нет... А мобильный у него не отвечает, наверное, деньги кончились...» Я, бывает, не удержусь, говорю ей... женщины меня простят? так вот, говорю ей: мамаша, что вы мне мозги е...те?!
– А они, часом, вам не отвечают: мол, а вы чего хотите, чтобы я вам сына сдала? – в свою очередь не удержался я.
– Да, некоторые так и говорят! – радостно отозвался он. – И, конечно, тут же начинают: мол, а вы знаете, какая сейчас армия, там убивают... – И вдруг, оборвав сам себя на полуслове, резко сменил тон: – Да я что? У меня у самого два сына подрастают, один институт заканчивает, другой – техникум... Пора уже что-то предпринимать!
Пока я переваривал сказанное, разом посерьезневший гость распрощался и двинулся дальше по своему участку. Заперев за ним дверь и вновь обретя способность соображать, я первым делом поймал себя на ощущении, что эта сцена мне отчаянно знакома – но не по личному опыту, а как-то литературно. Ну конечно – Виктор Шендерович, «У шлагбаума»! «НАРУШИТЕЛЬ: Скажите, пожалуйста, а что – граница по-прежнему на замке? ПОГРАНИЧНИК: На замке, итить его мать, а то бы сам давно ушел!» Автор, вероятно, думал, что он шутит...
Тут же, кстати, в голову пришла и еще одна, совсем уж неожиданная литературная реминисценция: «Принесите-ка мне, звери, ваших детушек, я сегодня их за ужином скушаю!». Там автор тоже, надо думать, считал, что сполна выдал своим героям, которые хоть и не согласны, «чтобы несытое чучело бедную крошку замучило», – но с малышами все-таки прощаются. Однако звери Чуковского хотя бы не ходили самолично по чужим берлогам и пещерам, разыскивая уклоняющихся от почетной обязанности. Да и вся мировая литература, который век исследующая конфликт между чувством и долгом, как-то прошла мимо столь простого и изящного его разрешения.
Впрочем, будь у меня не дочь, а сын, мне, вероятно, было бы не до отвлеченных литературных параллелей – пришлось бы что-то предпринимать.
Однажды она спросила: «Ты ел когда-нибудь варенье из роз?» Ничего себе! Варенье из роз! Какой-то прямо Андерсен! Варенье! Из роз! Неужели так бывает? «Нет, - ответил я с замиранием сердца, - никогда не ел. А такое, что ли, бывает варенье?» «Бывает. Хочешь, я привезу тебе его в следующий раз?» Еще бы не хотеть!
Можно, конечно, вспомнить и о висевшем около моей детской кроватки коврике с изображением огромного ярко-красного гриба, в тени которого, тесно прижавшись друг к другу, притулились две явно чем-то перепуганные белочки. Что так напугало их? Коврик об этом не счел нужным сообщить. Одна из первых в жизни тайн, навсегда оставшаяся не раскрытой.
