Авторскую рубрику "Париж Дельфины де Жирарден" ведет филолог и переводчик Вера Мильчина: Дельфина де Жирарден (1804—1855) – французская писательница (поэтесса, романистка, драматург), жена Эмиля де Жирардена, который в 1836 г. основал газету “Пресса” -- первую газету, где в большом количестве печатались рекламные объявления и романы с продолжением (“романы-фельетоны”), что позволило существенно увеличить тираж и уменьшить цену. Под псевдонимом “виконт де Лоне” Дельфина в течение 12 лет (1836—1848) вела в газете мужа еженедельную колонку светской хроники – блестящий образец той салонной беседы, которая во Франции из бытового феномена превратилась в явление высокой культуры. Колонки Дельфины де Жирарден – предшественницы современных газетно-журнальных “светских хроник”, однако изящества, легкости и остроумия у “виконта де Лоне” было куда больше, чем у большинства сегодняшних торопливых хроникеров. Очерки Дельфины де Жирарден – это “история повседневности”, написанная по свежим следам, это изображение парижского света в самых разных его проявлениях – от балов и театров до культурных сенсаций и литературных слухов – не глазами позднейшего историка, а глазами умного и проницательного современника. У историка есть, конечно, много преимуществ: он больше знает, он вооружен новейшими научными методами. Но зато ему не достичь той живости сопереживания, того знания атмосферы, того понимания подтекстов, которыми наделен современник. Это хорошо видно при сравнении мемуаров и исторических трудов, посвященных недавней современности: одни достоинства – у исторического исследования, например, о войне или революции, и другие – у свидетельства современника, особенно если современник этот достаточно тонок и умен. Но очерки Дельфины де Жирарден не только дают нам возможность увидеть Париж 1830—1840-х годов глазами умного очевидца (очевидицы?). Нередко они позволяют убедиться, что некоторые особенности быта большого города -- от невозможности найти порядочного мастера для ремонта до предновогодней толчеи в магазинах -- почти не изменились с тех давних пор. Разумеется, нет ничего банальнее, чем утверждение, что “всё уже было”. Но есть в этом и что-то утешительное: уж если у Дельфины де Жирарден были такие трудности с рабочими, может, и мы потерпим, когда мастера в очередной раз обещают прийти, но не придут?.. Мы публикуем выдержки из колонок Дельфины де Жирарден в подготовке и переводе Веры Мильчиной Книга готовится к выходу в издательстве Новое литературное обозрение. РУБРИКА ЗАКРЫТА
Не ответить на письмо – постыдная неучтивость; не ответить на полсотни писем – законное право; за день до двадцати человек просят нас уделить им несколько минут; мы надеемся, что нам простят наше отсутствие на всех этих бесчисленных свиданиях.
Есть смертоубийственный изыск, губительное извращение, которому следует незамедлительно объявить войну. Мы имеем в виду так называемую ароматизированную бумагу, одного листка которой довольно, чтобы отравить всю квартиру.
Он вспоминает записку, на которую должен был ответить, препятствие, которое помешало ему это сделать, и голос опытности твердит ему меланхолический припев: «Не стоит надеяться преуспеть в любви в день, когда из вашего дома вынесли ковры»...
Все граждане имеют право трудиться, но лишь если поклянутся не получать никакой платы. Каждый будет трудиться сам на себя: портные станут шить платье и сами его носить; сапожники будут тачать сапоги и натягивать их на собственные ноги.
В Париже успокаивают недовольных с помощью подобных рассуждений. Отчего, спрашиваете вы, правительство разрешает те или иные вещи? – А оно и не думало их разрешать; напротив, они строжайшим образом запрещены. А значит, не прекратятся никогда.
Право, это слишком ! Умоляю: пощадите! Не надобно больше писем на десяти страницах, писем, блистающих умом и достойных прочтения, но отнимающих все наше свободное время; ни в коем случае не надобно советов и рукописей, а также книг и помады...