Теракты в Париже в очередной раз изменили мир. Как изменила его террористическая атака на башни-близнецы 11 сентября 2001 года, как изменила аннексия Крыма. И в этот раз, как и в предыдущий, эти перемены самым непосредственным образом касаются России.

Адресат же телевизионного брехуна простодушен и девственен, как коренной житель острова Пасхи, подозрителен и напряжен, как бабушка, проводящая дни на скамейке около подъезда, и бдителен, как легендарный пес легендарного пограничника Карацупы.

Надо признать, в смысле художественного образования наша страна сильно отстала. Причем, в отличии от истеблишмента Китая и стран арабского Востока, где получившие образование в Гарвардах и прочих элитных учебных заведениях новые богатые хотя бы делают вид, что имеют представление о художественных ценностях, наши с апломбом заявляют, что, мол, все это чушь, а в прекрасном лучше всяких экспертов разбираются казаки.

«Тогда где разница между искусством и обыкновенным хулиганством? Между искусством и террористическим актом?» Ну, она — при некоторых внешних формальных сходствах — как минимум в том, что терроризм или хулиганство непременно связаны с насилием над человеком или с угрозой человеку, его здоровью, его достоинству. А в акционистском искусстве если и бывает жертва, то этой жертвой становится сам художник. Видите разницу? Нет? Жаль.

Очевидно, что российские бомбардировки, несмотря на оглушающий звон победных реляций, не приносят успеха в наземном наступлении сирийских войск. Похоже, наступление захлебнулось, и теперь силы Асада едва отбивают контратаки вооруженной оппозиции.

Бытовое хамство как норма публичного поведения, хамство, протекающее с самой крыши и хлещущее с потолка на нижние этажи, давно уже стало чем-то вроде этикетной нормы. Не то чтобы даже изменились представления о приличиях, но само такое понятие, как "приличия", вовсе исчезло из обихода.