публикация:
Стенгазета
Текст: Ольга Шредер
Дебютная полнометражная работа канадского режиссера Мэттью Ранкина «Двадцатый век» была показана на TIFF 2019. Она основана на личных дневниках Кинга и представляет собой сатирический пересказ истории Канады начала 20-го века. Ранкин создал сюрреалистичную картину эпохи от лица Макензи Кинга – будущего премьер-министра, не способного отличить тромбон от арфы, страдающего эдиповым комплексом и борющимся с желанием помастурбировать всякий раз, когда видит потрепанный ботинок.
Молодой Макензи Кинг мечтает стать премьер-министром. Для этого он должен правильно перерезать ленточку, победить в рестлинге ногами и быстрее всех забить детенышей морских котиков колотушкой. Увы, но в состязании Кинг занимает второе место. Планы героя разрушились, избранница не ответила ему симпатией, и Кинг снова вернулся к постыдной привычке. Однако вскоре он узнает, что победивший кандидат погиб, а значит Кинг получил еще один шанс занять желаемое место.
Исследователи канадской истории часто говорят о том, что Макензи Кинг определил дальнейший путь развития страны в сторону либерального социального реформирования. Проще говоря, без Кинга не было бы современной Канады с ее мощными либеральными традициями. А еще Кинг был странным: регулярно посещал спиритические сеансы, чтобы повидаться с покойной матерью и собакой, спрашивал советы у духа Рузвельта и умер в 75 лет, ни разу не женившись.
По сюжету мать главного героя предсказала ему, что он женится на дочери генерал-губернатора. Безоговорочно доверяя ее способности видеть будущее во сне, он разрывается между предсказанием и любовью к сестре милосердия Лапуант. Ранкин спрашивает, чему Макензи Кинг доверял больше: себе или мистическим знакам?
Историки-традиционалисты изо всех сил стараются убедить общественность, что личная и политическая жизни Кинга никогда не соприкасались, поэтому его внутренние переживания следует рассматривать отдельно от государственной деятельности. Режиссер же, напротив, «сращивает» жизни Кинга в единое целое и показывает Канаду, переработанную через подсознание спиритуалиста, подавляющего свою сексуальность. Поэтому все вокруг, от эякулирующего кактуса до долгих поцелуев с матерью, несет наивный эротический подтекст. Здесь брулескная, ядовито-синяя Канада – «это всего лишь один неудавшийся оргазм за другим», как выразилась одна из героинь.
При всех странностях главного героя, к которому Ранкин испытывает полуироничную симпатию, Канада изображена куда более безумной. Создавая мир Кинга, он использует угловатые синие декорации, кукольных животных и силуэтную анимацию, как будто все вокруг происходит в сказке вроде «Волшебника страны Оз». «Двадцатый век» точнейшим образом имитирует цветные фильмы кинокомпании «MGM». Режиссер учел все: от едва заметного свечения белых объектов на ретро-пленке, до характерного «похрустывания» голоса. Эстетика Ранкина также отсылает к пропагандистским фильмам военных лет с их экспрессивными лозунгами и образами.
Ранкин не пытается как-либо дискредитировать личность Макензи Кинга или оскорбить исследователей канадской истории. Его фильм умышленно грубый и наглый, но он лишен злобы. В интервью для блога /FILM Ранкин признался, что увидел в записях Кинга самого себя и предположил, что их общие проблемы могут быть связаны с национальной идентичностью. Режиссер пытается упорядочить хаос эпохи и проникнуть в суть того, какой могла быть Канада в начале двадцатого века, если бы вместо документов мы изучали личные дневники.
Дополнительно:
Уильям Лайон Макензи Кинг избирался на пост премьер-министра Канады три раза и в целом управлял страной более 20-ти лет. Впервые он занял пост в 1921 году, будучи лидером Либеральной партии. В его руках оказался неорганизованный доминион, который страдал от Великой депрессии и восстанавливался после Англо-бурской и Первой мировой войн. Канада все еще переживала последствия «политики открытых дверей» Лорье (предшественника Кинга), пыталась наладить отношениями между франко- и англоканадцами и пребывала в состоянии хаоса.
