публикация:
Стенгазета
Текст: Ксения Раздобреева
Символистские пьесы Метерлинка изначально считались нетеатральными. Их до сих пор ставят мало, хотя «Синяя птица» Станиславского является одним из самых известных спектаклей прошлого века и играется поныне. «Пеллеас и Мелисанда» ставится ещё реже. История о том, как принц Голо нашёл в лесу Мелисанду и решил на ней жениться, в то время как она влюбилась в его сводного брата Пеллеаса, запутана. В ужасах замкнутого мира, запретных чувств, убийства и неведения начинается жизнь дочери Мелисанды. Идею фатализма автор предлагал наглядно подчеркнуть и в качестве актеров использовать марионеток. Режиссёр Александр Янушкевич сделал более тонко — поставил спектакль в театре кукол «Гулливер», но занял в нем в основном актеров.
В его действе есть иллюзия,что человек властелин мира, хотя совершенно очевидно,что это не так. Потому что привычного мира в новом спектакле нет.
Занавес здесь — это две расходящиеся заслонки, будто двери лифта или вагона метро. За этими дверями открывается длинный белый коридор, разделённый на секции. Подсвеченные тонкой полоской света границы секций образуют квадраты, которые множатся и уходят вдаль, создавая перспективу. Так на уроках ИЗО в школе начинали рисовать комнату. Пространство, в котором происходит действие «Пелеаса и Мелисанды» — тесное, длинное, залитое ослепительно белым светом и оттого напоминающее коридор космического корабля из современных фантастических фильмов. Впечатление подкрепляется любопытными трюками — герой спускается из круглого люка в потолке, пластически создавая ощущение невесомости, вода замирает стеклянными каплями между полом и потолком, а когда последняя секция этого коридора сдвигается в сторону — за ней открывается насыщенная темнота космоса. Звуки мягко расходящихся ударов тарелок и космической музыки погружают зрителей в своеобразный усыпляющий транс, растворяют во времени и пространстве. Поэтому, когда Мелисанда, завернутая в объемную бесформенную ткань, как в кокон, слабым полушепотом произносит: «Я родилась не здесь», сомнений нет — речь о других мирах.
Герои курганского «Пелеаса и Мелисанды» будто спустились с неба. Здесь всего одна действующая кукла - ребёнок, хотя противопоставление одушевлённых и неодушевленных исполнителей не обыгрывается. Людям же в этом пространстве тесно — замкнутое, холодное, чужеродное. Они выглядят великанами. Великанами из другого мира. Фантастические геометрические костюмы причудливых форм и ограниченной подвижности, на головах — овальной формы уборы, широкие горловины, напоминающие скафандровые, или элементы доспехов, изменённые в
соотвествии с космической тематикой. В этом футуристическом пространстве режиссёр Александр Янушкевич представляет лирическую историю, лишенную страданий и трагизма. Во многом отсутствие сочувствия со стороны зрителей объясняется тем, что неземные существа не воспринимаются ими ни живыми людьми, ни даже их душами. Эти своеобразные символы людей действуют в безвоздушном и бездушном пространстве, умножая символизм Метерлинка. В этих усложнениях красота смысла уступает красоте пространства.
Художник по свету создаёт из достаточно статичных декораций совершенно разные пространства с легкостью иллюзиониста. Объемный коридор вдруг освещается серым и превращается в плоскость, затем свет вырисовывает планы один за другим, очерчиваясь по периметру квадраты разной величины и разбивая длинный коридор на секции, переходя в насыщенный синий, неуверенный красный, ослепительный белый, густой чёрный. По секциям пробегает световая дрожь и вдруг ярко взрывается перед тем, как успокоиться в полутьме, обнажив лишь главных героев в луче прожектора. Графичность универсального белого коридора становится тем воплощением красивой простоты, которая так соответствует атмосфере пьесы. Очень по-метерлинковски в этом спектакле существует звуковой и визуальный ряд — музыка, спокойные интонации и нежный полушёпот создают воздушность и лиричность, подкрепляются плавностью движений. И становятся скучны, так как отдают содержательность текста его формальному исполнению. Размышлять над смыслами метерлинковской пьесы почти нет возможности, свои смыслы спектакль добавляет неохотно, а потому остаётся в большей степени наслаждаться визуальным рядом, который в этой работе удался.
Дополнительно:
Александр Янушкевич — артист и режиссёр театра кукол. Работал в государственном театре кукол Республики Беларусь, Пермском театре кукол и Брестском областном театре кукол. Лауреат национальной белорусской премии «за лучшую режиссуру детских спектаклей», однако часто ставит спектакли для взрослых. Так, в 2012 году его спектакль «Эдип» номинировался на Российскую национальную театральную премию «Золотая Маска». Здесь для режиссера главной темой стало прозрение, выразившееся через медленные движения, серые костюмы и равноправие актеров и кукол. Ещё один спектакль Янушкевича «Толстая тетрадь» по роману А.Кристоф - это пример того, как безжалостный текст превращается в лаконичный и спокойный спектакль с большим количеством персонажей-кукол. Постановка стала лауреатом «Золотой маски» в номинации «лучший спектакль в театре кукол». В «Пелеасе и Мелисанде» Янушкевич отходит от мрачности серых тонов, но оставляет и неспешность, и холодность, и ощущение отстраненности, свойственные ему как режиссеру.
