Виталий Бондаренко
Анна Калашникова
Семен Акимцев
Расстрел «дезертиров». Рисунок И. Калинина
27.09.2018 | Нешкольная история
Левиафан и человек. Часть 2Судьба калужанина, фронтовика, художника, отсидевшего в лагерях за «антисоветскую агитацию и пропаганду»
Авторы: Семен Акимцев, Виталий Бондаренко, Анна Калашникова. На момент написания работы ученики 10 класса школы №24 г. Калуги. Научный руководитель Александр Михайлович Лопухов. 3-я премия I Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал
Бабка Матвеевна громко спросила: «Tы зачем к нам пришел? Стрелять нас будешь?» Немец стоял, моргал ресницами, ничего не говоря. Бабка ткнула своей клюкой в автомат: «Пук, пук!» Потом ударила себя в грудь. «Наин, найн, – завопил немец, – вир коммен нах Москау, нах большевикцентр».
«Гостили» у нас немцы, слава Богу, недолго, всего две недели, но деревню ободрали лихо. Только перья летели да поросята визжали. 20 октября ушли дальше на восток, «нах Москау, нах большевикцентр». Мы оказались без немцев, но в оккупации.
Через два месяца, то есть 27 февраля 1942 года – повесточка! Будьте, мол, любезны, глубокоуважаемый Иван Михайлович, по случаю приближения вашего осьмнадцатилетия явиться в военкомат. Вот так и закончилось мое детство и отрочество.
– Разные командиры попадались. Нельзя всех стричь под одну гребенку. Были настоящие командиры, «отцы», «бати», «старики» (так их солдаты называли), умные и заботливые. Были и мерзавцы, карьеристы, даже палачи по психологии своей. Были и воры: солдатские пайки урезали, а сами обжирались и своих любовниц кормили. Всякое на войне бывало.
Однажды наш поезд притормозил возле какой-то деревеньки. «Глянь-ка, Степан, – завопил один из новобранцев; – так это ж наша деревня! Вон мой дом!» «И мой, и мой рядом!» – заорал Степан. «Товарищ лейтенант, –взмолился первый, – отпустите сбегать до дому. Вон моя изба. Близко. Мы мигом. Туда и обратно. Сухариков принесем!»
В эту ночь оборвалось наше маленькое солдатское счастье. Лейтенанта и двоих наших «кормильцев» вызвали к командиру батальона. Утром в составе батальона топали уже без них.
– За совершенное преступление в военное время красноармейцев предать высшей мере наказания – расстрелу!
Алатырские дети шефствовали над ранеными. Помогали фронтовикам, многие из которых были малограмотны, писать письма, читали им вслух, устраивали самодеятельные концерты. Для нужд госпиталей учащиеся собирали пузырьки, мелкую посуду, ветошь.
Приезжим помогала не только школьная администрация, но и учащиеся: собирали теплые вещи, обувь, школьные принадлежности, книги. Но, судя по протоколам педсоветов, отношение между местными и эвакуированными школьниками не всегда было безоблачным.