Авторы
Протодиакон Андрей Кураев раскрыл очередной заговор. Он всегда славился фантастическим умением распознавать врагов церкви. Вначале это были оккультисты и буддисты, потом модернисты-обновленцы и евреи. Теперь настал черед гомосексуалистов. Вот избавится церковь от всесильного «голубого лобби» и вздохнет полной грудью. Бери шире — всей России не повредит очищение от содомского греха. У Андрея Кураева острый нюх не только на антицерковные заговоры, но и на политическую конъюнктуру.
Значит ли это, что проблемы гомосексуализма в церкви не существует? Существует, и немалая. Причем не только в православной. Череда скандалов недавно потрясла католическую церковь. Там все еще серьезнее.
Дело в том, что целибат (обет безбрачия) распространяется у католиков на все священство, а у нас только на церковную иерархию. И именно он во многом определяет суть проблемы. Молодой человек, поступающий в семинарию и обрекающий себя на воздержание, иногда делает это именно из-за своей нетрадиционной ориентации. Женский пол его определенно не влечет, ну а что дальше, он особенно не задумывается, с юношеским идеализмом помышляя больше о небесном, чем о земном. Может быть, рассчитывает, что суровый обет поможет обуздать греховную страсть. Иногда помогает, а иногда нет. Истории с алтарными мальчиками отсюда. Итальянские СМИ: Бенедикт XVI, возможно, решил отречься, узнав о шантаже ватиканских клириков-геев Папа римский ушел от геев Папа римский Бенедикт XVI ушел с престола из-за геев в Ватикане — такую версию итальянские СМИ предложили на основании отчета... →
Все это хорошо известно не только в самой церкви, но и за ее пределами. Существуют психологические службы, помогающие клирикам, желающим избавиться от гомосексуального влечения. Социологи изучают проблему извне. Недавнее американское исследование показало, что священников с нетрадиционной ориентацией в католических церквах западных стран от 25 до 50%. Безусловно, число тех, кто уступает соблазну, ниже, но в любом случае цифры эти на порядок превосходят процент распространения в обществе людей с гомосексуальной ориентацией. Ясно, что проблема есть, и вокруг нее возникает масса пугающих слухов. Вплоть до того, что отставка папы Бенедикта была связана с угрозой разоблачения мощного «голубого лобби» внутри Ватикана.
Она и оказалась последней каплей, заставившей его уйти. Итальянская желтая пресса немало порезвилась. Протодиакон Кураев почувствовал бы себя как дома.
Вернемся домой и мы. В православные семинарии тоже нередко идут люди с нетрадиционной ориентацией. Как и их католические однокашники, они озабочены делами духовными сильнее, чем плотскими. И оказавшись перед выбором — жениться и идти в приходские священники или принимать целибат и подниматься дальше по церковной лестнице, — выбирают второе. Именно поэтому геи у нас и встречаются, как правило, среди епископов.
Социологические исследования в России на этот счет не проводились, да и вряд ли они что-то дали бы. Рассчитывать на чистосердечное, пусть и анонимное, признание при уровне нашей гомофобии не приходится. Однако можно предположить, что в нашей церкви гомосексуально ориентированных меньше, чем у католиков (среди приходских священников их практически нет). И все же больше, чем в среднем среди населения.
Вредит ли это православной церкви? Конечно вредит.
Начать с того, что епископ, подверженный такой страсти, должен изо всех сил ее скрывать. Ему не приходится рассчитывать на сочувствие окружающих, не предусмотрено и никакой психологической помощи. Если в католическом катехизисе четко разводится сострадательное отношение к гомосексуальным наклонностям и неприятие подобных отношений, то у нас ничего такого и в помине нет. При этом гей не только должен всячески скрывать свою ориентацию, но и публично поносить ее как страшный грех.
Такое лицемерие не может не разъедать душу. Возникают тяжкие комплексы, сексуальные домогательства к подчиненным (особенно семинаристам и алтарникам) — отсюда. Еще более тяжелые последствия это имеет для отношений церкви и общества, которое не прощает столь бесстыдное лицемерие.
Действительно, как можно относиться к церковным функционерам, которые одной рукой лезут под рясу к бесправному семинаристу, а другой стучат по столу, требуя ввести уголовное наказание за гомосексуализм? Но главная ли это беда церкви, как утверждает Кураев? И освободившись от нее, она устремится в светлое будущее.
Нет, это не так. Во-первых, есть беды и покрупнее. И во-вторых, что еще важнее, конспирологическое мышление, которое пытается все свести к одному источнику, будь то еврейский заговор или голубое лобби, мешает системному избавлению от проблем, которые испытывает институт церкви.
Конспирологический менталитет, ярким носителем которого является Андрей Кураев, глубоко укоренен у нас в стране и сильно ухудшает ситуацию.
Между тем бед этих очень много. Это и сращивание церкви с государством, которое неминуемо ведет к клерикализации общества, и превращение православия в очередной извод авторитарной идеологии, которая сокращает и без того малое пространство свободы. Я умышленно ограничиваюсь лишь внешней стороной жизни церкви, чтобы прояснить одну вещь: «голубой заговор» — это очередная конспирологическая страшилка, отвлекающая публику от массы других вещей, которые мешают нормальным отношениям церкви и общества.
А теперь посмотрим, как повел себя новый папа Римский, которого тоже попытались запугать угрозой голубого лобби в недрах Ватикана. Прежде всего, он сразу отмел возможность гомофобии, заявив, что не берет на себя право осуждать людей с гомосексуальной ориентацией. Подчеркнув тем самым положение катехизиса о том, что осуждению может быть подвергнута практика, но не сама наклонность, особенно если имеющий ее клирик искренне стремится к Богу.
Ведь по большому счету неважно, на кого направлена страсть, на мужчину или на женщину, все решает, может ли ее обуздать человек, выбравший путь отказа от сексуальных отношений.
И занялся Франциск вовсе не борьбой с заговором ватиканских геев, существование которого остается под большим вопросом, а совсем иными вещами, которые считает приоритетными. А именно тем, как избавиться от дефицита христианской любви, который подрывает сами основы существования церкви. И справиться с многочисленными его последствиями, среди которых страшное социальное неравенство, отчуждение церкви от общества и многочисленные социальные фобии, включая и гомофобию. Не без основания считая, что в конечном счете это облегчит и проблему церковного гомосексуализма.
Все эти беды в не меньшей степени одолевают и православную церковь. Может, не лишним окажется и рецепт.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
