Авторы
Не упрямься, Соломон! Что ты как ребенок, ей-богу! Ну нацепи ты уже эту идиотскую желтую звезду, если им так хочется. Что в этом стыдного, если вдуматься? Соломон, они обещают не трогать тех, кто сделает это добровольно. Я уверен, что так и будет, зачем им врать? Какой в этом смысл? Что же делать, Соломон, если мы живем в такое время. Ты ведь все равно ничего не изменишь, а только их разозлишь. Не будь идиотом, Соломон.
Такой примерно разговор, который мог бы происходить и наверняка происходил совсем в другое время и совсем в другом – слава богу - месте, я легко представил себе в связи с новостями об НКО, на которых в наши дни настойчиво пытаются навесить звезды "иностранных агентов".
С одной стороны - да, почему бы и не носить звание "агента"? Что в этом предосудительного? Предполагается, что иностранный агент в своей деятельности служит интересам того или иного иностранного государства. Но тут что ни слово, то вопрос.
Во-первых, каким конкретно интересам? И почему это любые интересы иностранного государства непременно идут вразрез с интересами того государства, в котором живем мы с вами? Защита прав человека, защита природы и благотворительная деятельность, например, чужды интересам нашего государства? Если кто-то думает именно так, то очень жаль.
Во-вторых, о каких конкретно государствах идет речь? В современном мире существуют государства, чьим интересам мне ни в коем случае не хотелось бы не то чтобы служить, но даже сочувствовать. Если бы мне сказали, что я агент, например, Ирана, Сирии, Северной Кореи или Венесуэлы, я бы крайне удивился. Но есть государства, которые кажутся мне вполне цивилизованными и приличными. Во всяком случае настолько, насколько вообще могут быть приличными государства.
Я совершенно открыто разделяю принципы и ценности цивилизованного мира. Я вполне открыто разделяю либеральные убеждения. И эти принципы, ценности и убеждения в меру своих слабых сил и возможностей я пропагандирую и намерен делать это и впредь, видя в этом свой гражданский и профессиональный долг.
Если разделяемые мною ценности, которые, насколько мне известно, на территории Российской Федерации не находятся под запретом, по крайней мере официальным, кому-то угодно именовать иностранными, то почему бы и нет. Очень жаль, что они воспринимаются как иностранные, а не как свои, но что поделаешь. Ведь носят же люди, включая тех, кто придерживается самого что ни есть государственно-патриотического образа мыслей, штаны или пиджаки иностранного производства. И ничего. Никто их за это агентами не называет.
Так что иностранный агент так иностранный агент. Пусть так и будет.
Дело еще и в том, что слово "иностранный" во все времена, по крайней мере во все те времена, что я себя помню, воспринималось, так сказать, амбивалентно. Со свойственной советско-российскому общественному сознанию шизофренической раздвоенностью это слово всегда означало одновременно нечто прекрасное и волшебное ("иностранная вещь") - и нечто инфернально-враждебное (вроде все того же "агента"). Точно так же и "иностранец" всегда был существом во многом мифологическим, не вполне реальным, сказочно привлекательным и смертельно опасным одновременно.
Вообще-то иностранным в России всегда было более или менее все, включая царей, религию, самовар, сапоги и многие другие вещи или явления, со временем становящиеся в сознании многих исконно русскими. Иностранного происхождения были не только либерализм или марксизм, но и, страшно подумать, патриотизм с национализмом – тоже вполне себе импортные товары.
До тех пор пока умы будет занимать вопрос "откуда денежки" вместо "на что денежки", мы так и будем бессмысленно тратить время и силы на разговоры с дикарями и убеждать их в том, что в соседнем племени тоже живут люди и что не все, что от них к нам приходит, непременно нам во вред. Может быть, вождю племени, а также придворным шаманам и колдунам это и во вред, но не нам с вами.
Если государство в лице своих самозваных представителей действительно полагает, что деятельность одних людей, помогающих другим людям, по мере сил не дающих обществу окончательно впасть в историческое беспамятство и защищающих законные права и свободы граждан, противоречит его, государства, интересам, то не может не возникнуть вопрос о правомочности этого, с позволения сказать, государства. Тем более что аргументов в пользу своей правоты, кроме прокурорских "проверок", омоновских дубинок и заливистого хорового лая прикормленных теледворняжек, это самое государство на сегодняшний день в наличии не имеет. А это хотя по-своему и убедительно, но все же не настолько, насколько им кажется.
Так что в самом по себе статусе "иностранного агента" нет ничего предосудительного. Как, кстати, ничего предосудительного нет и в желтой звезде – мало ли чем человеку захочется украсить свой пиджак или блузку. Только ни то, ни другое ни в коем случае нельзя навешивать на себя по приказу начальства. Участники описанного мною воображаемого разговора еще не знали тогда, чем все это закончится. Но мы-то знаем.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
