Авторы
В шумном, бестолковом, довольно неопрятном ворохе всевозможных разнонаправленных новостей последнего времени то там, то сям мелькают пурпурные казачьи лампасы и слышатся не слишком трезвые возгласы "любо!"
Что не может не выдергивать из памяти навсегда ушибленного культурой горожанина то фрагменты из толстовских "Казаков", то картинки из школьного учебника истории, где свирепые конные казачки лихо размахивают нагайками над фуражками революционных студентов, то Григория Мелехова, то благостных пырьевских казаков, перевыполняющих план по сбору урожая под конский топот и бодрую музыку Дунаевского, то песенку "Любо, братцы, любо", то Стеньку, то Емельку.
После уже примелькавшихся в истории, в литературе и в кино донских, кубанских и терских казаков, после менее известных, но все же реально существовавших "семейских" казаков или, допустим, казаков-некрасовцев, чьим самобытным музыкальным фольклором я был в свое время весьма увлечен, в последнее время стали заявлять о себе неведомые прежде "казаки Петербурга". А тут еще и столичные станичники объявились. И мало того, что они объявились, так они еще вроде как собрались следить за порядком в городе. Ну, типа, патрулировать.
Сначала нам сказали, что вот, мол, будут в столице казачьи патрули. Публика взволновалась и стала интересоваться, правда ли это и на каком таком законном основании. Да, есть еще, представьте себе, наивные зануды, которые в наше время и в нашем месте все еще пытаются выяснять что-то насчет какой-то там законности.
Потом где-то сказали, что нет, никаких патрулей не будет. Ну, не будет так не будет. Будем считать, что нам послышалось.
Чуть позже выяснилось, что не только они будут, но даже уже и приступили к своим, так сказать, обязанностям. И настолько борзо они к ним приступили, что даже погнали откуда-то подмосковную пенсионерку со связкой сушеных грибов. Эх, любо, братцы! Так их, иногородних-то!
А уже потом какие-то официальные представители столичной власти заявили, что нет, эти патрули, видите ли, незаконны. Вообще-то подобное заявление трудно счесть особо сенсационным. Незаконность, а точнее сказать, противозаконность подобных штук понятна любому гражданину, хотя бы отдаленно знакомому с таким понятием, как "закон", и без заявления "официальных властей". Эти патрули противозаконны, как противозаконны любые самозванцы, заявляющие о своем праве выполнять функцию городских или каких- либо еще властей "при живом муже", то есть при не отмененной пока еще полиции, законность которой, если учитывать некоторые особенности ее повседневной практики, тоже, между нами говоря, под большим вопросом.
Но что делать, если мы живем в эпоху самозванцев. Эти "казаки", строго говоря, точно такие же казаки, как "Единая Россия" - партия, как Хамовнический суд - суд, как Медведев - премьер, а Путин - президент.
Казачки эти, конечно, на фоне всех прочих перечисленных выглядят как-то особенно ужасающе уже хотя бы в силу необычайного экзотизма своего наружного облика. Но по мне так уж лучше казачки, чем чиновники или депутаты со скучными лицами и в строгих костюмах. Казачки хотя бы смешные.
Впрочем, самозванцы, во что бы они ни рядились - в лондонских ли они костюмах, в одеяниях ли дедов-морозов, разгуливают ли они по городу на пуантах и в балетных пачках, носят ли красные колпачки с кисточками и длинные белые бороды на манер диснеевских гномов или они, как наши "казаки", старательно стилизуются под персонажей оперетты "Свадьба в Малиновке", - самозванцы и есть.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
