Авторы
Для того чтобы узреть в давней "супермаркетовой" акции группы "Война" проявление "антисемитизма", надо быть либо полным идиотом - ну, что-то вроде того, как если бы кто-нибудь вычитал из длинного и связного текста одну лишь какую-нибудь цитату, приписал ее автору всего текста и на основании прочитанного сделал заключение о его, автора, целостном мировоззрении, - либо сознательным провокатором, что в данном случае кажется куда более вероятным, особенно если учесть специфический бэкграунд дрезденского подполковника. Ну, и кое-какую долю если не идиотизма, то, скажем так, некоторой недостаточной осведомленности тоже исключать не следует.
С немцами, конечно же, надо говорить про антисемитизм. А про что же еще? Говорил бы он, допустим, с иранцами - рассказал бы про "исламофобию". Выступал бы в гей-клубе (хорошая, кстати, была бы картинка), - говорил бы про гомофобию. Ну, и так далее.
Вообще-то примерно так обычно и поступают все мелкие и крупные пакостники всех времен и народов: "Вот ты его защищаешь, а знаешь ли ты, что он про вас говорит? А знаешь ли ты, что он твою жену за глаза называет блядью, а твоего сына дебилом?"
Ладно, с ним-то все давно понятно. Ничего особо нового и сенсационного этот эпизод к этому и без того светлому образу не добавляет.
Но спонтанно и счастливо возникшая словесная конструкция "чучело еврея" стала в одночасье мощным творческим стимулом. Это "чучело" практически немедленно породило буквально лавину народного стихосложения в социальных сетях и в телефонных эсэмэсках.
Я, кстати, на месте какого-нибудь чуткого к веяньям времени издателя собрал бы по крупицам образцы народной "чучелианы" и издал бы их отдельной книжкой как еще один из памятников нашей двусмысленной эпохи.
Приведу для примера лишь несколько образцов. Есть среди них и пара-тройка моих собственных. Но я считаю правильным оставлять все эти тексты не атрибутированными, потому что фольклор он и есть фольклор.
Образцы эти, как свойственно современному искусству, насквозь пропитаны интертекстуальностью и кишат поэтическими аллюзиями. Ну, например:
Как буревестник, гордо рея,
Кивая гордою главой,
Несется чучело еврея
По потрясенной мостовой.
Иногда это превращалось в подобие буриме. То есть один, допустим, напишет:
Там, где горчица и аджика,
Увидишь чучело таджика.
А за углом, где бакалея,
Увидишь чучело еврея.
А другой тут же и продолжит:
А в булочной где хлеб печеный
Бывал, но съеден весь врагом,
Там русский дух, там гей ученый
Все ходит по цепи кругом.
Или один пишет:
В углу над ржавой батареей
Под закопченным потолком
Висело чучело еврея,
Грозя костлявым кулаком.
А другой подхватывает:
Поодаль гей качался пылок,
Еврею щурился хитро,
И состояло из опилок
Таджика тощее нутро.
Преобладает в этой "антологии", конечно же, традиционнейший четырехстопный ямб. Но разнообразится эта чучелиана и другими стихотворными метрами, каковыми столь богата наша поэзия. Вот, например, легкий пушкинский хорей:
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид,
Или чучело еврея
К нам в окошко застучит
…
Или:
По ступенькам Мавзолея
Медленно спустился он.
Видит: чучело еврея
Разлеглось среди знамен.
Некоторые авторы сбивались на откровенную частушку:
Если вам на автозаке
Разъезжать наскучило,
То в "Ашане" в лапсердаке
Можно встретить чучело.
И наконец, то, что вполне годится в качестве апофеоза:
Но как бы ни глумилась лента
Над иудейскою судьбой,
Есть чучело из президента,
Набитое само собой.
Нужны ли из всего этого какие-либо выводы и обобщения? Не думаю. Но если кому-то и нужны, то пусть будут, например, такие.
Во-первых, мы в очередной раз убедились в том, что "нам (а в данном случае "им") не дано предугадать". Во-вторых, воистину "когда б вы знали, из какого сора". И, наконец, с всенародно избранного президента, как говорится, хоть шерсти клок. Если уж больше не за что, то хотя бы за это, то есть за мощную инспирацию народной творческой энергии, мы, как люди благодарные, должны все же сказать ему спасибо. Я, во всяком случае, говорю. Как звучало в уже давнем, но не менее бурном и искрящемся "креативом" стихотворном сетевом марафоне, "спасибопутинузаэто".
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
