Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

30.01.2008 | Париж Дельфины де Жирарден

Собаки и кошки

21 октября 1837



Испокон веков людей разделяют на разряды, руководствуясь их сходством с тем или иным животным. Говорят, что каждого из нас можно уподобить какому-нибудь зверю, более или менее хищному, более или менее смышленому; у каждого в лице есть что-то от одного из представителей животного царства. Вы, например, вылитый орел; вон тот господин недалеко ушел от шакала, вон та дама смахивает на куницу, а вон та барышня – на белку.

Такой способ классификации всем известен, и многие люди берут его на вооружение; меж тем один из наших друзей поставил вопрос куда более решительно; по его мнению, род человеческий четко разделяется на две несхожие расы, а именно, на СОБАК и КОШЕК.

Из этого не следует, что все мы живем друг с другом, как кошка с собакой; напротив, друг наш признает, что между двумя этими расами существует взаимное тяготение; они различны, но не враждебны  друг другу. Вот как он это объясняет: особа, принаддлежащей к собачьей расе,  имеет все добродетели собаки: доброту и отвагу, самоотверженность, преданность и прямоту; но та же особа страдает и всеми собачьими недостатками: легковерием и нерассчетливостью, а главное, добродушием – да-да, именно добродушием; ведь это свойство, конечно, украшает наше сердце, но, увы, портит наш характер. Другими словами, человек-собака наделен нешуточными достоинствами, но, как правило, редко может похвастать расторопностью и обаянием. Человек-собака не умеет пленять и соблазнять; он создан для серьезных дел; его ждут должности, требующие храбрости, прямоты, честности; из людей-собак выходят хорошие солдаты; из них же получаются лучшие мужья и лучшие слуги, преданные друзья, хорошие товарищи, восхитительные простаки, герои, поэты и филантропы, нотариусы, которые никогда не обманывают, и бакалейщики, которые никогда не обсчитывают; комиссионеры, водоносы, кассиры, банковские и почтовые служащие; говоря короче, человеку-собаке более всего подходя такие занятия, которые позволяют оставаться честным.

Человек-собака нравится всем, кто сводит с ним знакомство, но редко бывает любим; человек-собака создан для дружбы; он способен живо чувствовать любовь, но не рожден для того, чтобы ее пробуждать. Женится человек-собака не на той женщине, которой он вскружил голову, а на той, которая вскружила голову ему. Человек-собака дает деньги взаймы начинающим сочинителям водевилей, а они отказывают ему во входных билетах; семья человека-собаки чаще всего состоит из неверной жены, которую он обожает, и неблагодарных детей, которые его разоряют.  Сократ и Регул, добродетельный Калас и Вашингтон – все они принадлежали к числу людей-собак.

Человек-кошка, напротив, если от чего и страдает, то исключительно от провала очередной интриги. Он не обладает ни одним из достоинств человека-собаки, но зато извлекает пользу из всех этих достоинств: он эгоист и скряга, он тщеславен, ревнив и коварен, зато он предусмотрителен, ловок, игрив, очарователен, он умеет убеждать, он блещет умом, знанием жизни и чарами соблазнителя.  Он наделен врожденной опытностью;  он угадывает то, чего не знает; прозревает то, что от него скрывают; послушный чудесному инстинкту,  он отстраняет от себя все, что способно ему повредить; человек-кошка презирает бесполезные добродетели и уважает те, из которых может извлечь пользу. Из  людей-кошек плучаются великие дипломаты, интенданты, а также... Впрочем, мы не хотим никого обидеть. Из людей-кошек выходят неотразимые соблазнители и вообще все те мужчины, которых женщины называют коварными!

К числу людей-кошек принадежали Одиссей и Ганнибал, Перикл и маршал де Ришелье; сегодня именно из этой расы вышли многие  наши модники и некоторые государственные мужи, например, г-н де... Впрочем, мы не хотим никому польстить.

Но это еще не все: следует учитывать и плоды воспитания. Так, человек-собака, выросший среди людей-кошек, может, ценою неустанного труда, приобрести иные из полезных пороков своих хозяев и утратить иные из своих пагубных добродетелей; он сделается более подозрительным и менее великодушным; он научится притворяться и действовать расчетливо; он сохранит природную доброту, но научится ловко увиливать от тех, кто желает этой добротою злоупотребить; он придаст лоск своему сердцу и уму, иначе говоря, будет предан, зная меру, и совестлив, не идя на жертвы; в общем, он усвоит некоторые дурные чувства и тем усовершенствует свой характер. Из  людей-собак, воспитанных среди кошек, людей-собак, воспитанных, например... в Нормандии, получаются восхитительные префекты и банкиры, фабриканты и промышленники; все они порядочные люди, знающие свет; они никогда не позволят себя обманывать, но и сами никого обманывать не станут; они знают секрет быть честными без ущерба для самих себя; они пленительны, поскольку манеры их элегантны, а речи игривы; они умеют понравиться собеседнику, поскольку знают, что ему понравиться не может; они разом искренни и льстивы, простодушны и недоверчивы, очаровательны и угрюмы; они, что называется, оригинальны; они любезны и зачастую любимы.

Но самая драгоценная и утонченная из всех пород, самый блистательный плод воспитания, это человек-кошка, выросший среди благородных псов; человек-кошка, выросший, например... в Бретани!

Это существо неотразимое, стоящее на высшей ступени развития, это образец для подражания и средоточие всех совершенств; он сохраняет все свои врожденные свойства: ловкость, глубокий ум и безотказное чутье, изящество и гибкость, вкрадчивость и тонкость, но в то же самое время усваивает себе все добродетелей своих хозяев: ведь при наличии твердой воли добродетели можно усвоить. Достоинства дарует нам природа, но добродетели – плод воспитания; скупой ребенок, если его пристыдить, может сделаться щедрым; трус может стать храбрецом; даже эгоист может начать творить добро – из гордыни; но у человека, родившегося неуклюжим, вечно все будет падать из рук, а от лентяя никогда ни в чем не будет проку. Человек-кошка, вырастая среди собак, приобретает, таким образом, недостающие ему благородство, великодушие, прямоту; он, пожалуй, даже не знает  меры в применении всех этих сокровищ, ибо трудно сохранить умеренность, распоряжаясь добродетелями благоприобретенными; новообращенный человек-кошка великодушнее обычных людей-собак: он осыпает благодеяниями даже своих врагов; он так боится прослыть эгоистом, что по доброй воле действует себе во вред и всегда выбирает для себя худшую долю. Он не доверяет собственной коварной природе и в борьбе с нею выказывает чудеса самоотвержения и преданности; он беспрестанно сражается с собственным характером и оттого приобретает еще больше прелести. Ведь что пленяет нас более всего? опасность и тайна. Так вот, человек-кошка, воспитанный среди собак, имеет в своем полном распоряжении оба эти безотказных средства. Отчего лживые люди так очаровательны? Оттого, что нас влечет к ним ощущение опасности и таинственности; именно в этом и состоит весь секрет их притягательности; они внушают нам смутный страх -- вот  и опасность; они обманывают нас – вот и тайна; стоит нам разгадать этих людей, как ничтожность их делается для нас совершенно очевидной и очарование улетучивается навсегда. Иное дело человек-кошка: он никогда вас не разочарует; от природы он коварен – вот и опасность; он скрывает свои дурные мысли – вот и тайна; однако ему всегда удается их подавить и вы всегда остаетесь с ним в дружбе. В конце концов он всегда одержит над вами победу, ибо пробуждает два могущественных чувства: восхищение и страх.

Пример человека-кошки, воспитанного среди людей-собак, -- Бонапарт, корсиканец, который, вместо того чтобы грезить о мести, стал грезить о славе.

Рассуждение наше несколько затянулось, а сказать-то мы, собственно, хотели одну-единственную вещь: мадемуазель Эльслер не создана для роли в спектакле “Кошка, превращенная в женщину”.











Рекомендованные материалы



Провинциалы в Париже

Провинциалы по-прежнему здесь, но их не узнать. Их манеры и повадки переменились полностью; куда делось простодушное изумление, которое немедленно указывало на их происхождение? куда делись те поразительные уборы, которые обличали их малую родину?


Приторные мещанки

Отличительная черта женщин, о которых мы говорим, заключается в том, что они вовсе не похожи на женщин и более всего напоминают бойких кукол, внезапно обретших дар движения и речи; они стараются держаться величаво, но остаются чопорными и жеманными