28.06.2007 | Общество

Кое-что о сходстве

Письма из Америки. Письмо третье

Одно из соображений, которое посетило меня уже при самом первом приезде в Америку, это то, что страна сия куда ближе не к Европе, а к России. Может быть, потому что в ней сегодня азиатов если не больше бывших европейцев, то все равно очень много.

Веселый мусор

По сравнению с Европой, той же Германией или Италией, порядка и чистоты здесь не просто меньше, а они как бы отсутствуют. Что совсем роднило бы Америку с Россией, кабы не разница в самой структуре беспорядка и того, что называется грязью. Грязь в России — тяжелая, маслянистая, земляная. Ее происхождение, говоря серьезно, в неразделенности. Точнее, в неокончательной разделенности города и деревни, когда в самых крупных городах есть достаточно участков голой земли, не огороженных поребриком, и машины, заезжая на эти участки, разносят своими колесами деревенскую грязь по улицам.

Конечно, в Америке городская жизнь давно структурирована, и найти кусок земли без асфальта или брусчатки, на которую можно поставить автомобиль, практически невозможно. Но мусор (когда-то русско-немецкий писатель Леонид Гиршович хорошо сказал о различии между веселым западным мусором и обыкновенной российской грязью) здесь просто часть жизни, и он не исчезает с улиц каждое утро, как в Европе. Раз в неделю по одной из сторон улицы с односторонним движением промчится с огромным грохотом уборочная машина, больше поднимая пыли, чем собирая ее. В другой день недели проедет по противоположной стороне. И вся недолга. Необходимость убирать территорию непосредственно на тротуаре лежит на владельце каждого дома или на супервайзере (по-нашему — управдоме; где только они сегодня?).

Конечно, владельцы собак водят своих меньших братьев на поводке и носят с собой полиэтиленовые пакеты, куда сразу же запихивают то, что несчастный друг сделал прямо на асфальте. Но не потому, что такие чистюли, а потому что штраф за собачье говно доходит до нескольких сот долларов. А со штрафами здесь просто.

Но вот если ты выбросишь в окно машины обертку от жратвы или бумагу, тебе никто не сделает даже замечание. Формально за это тоже полагается штраф в 50 баксов, но ни один полицейский не будет мелочиться и останавливать за это машину, если, конечно, кулек не полетит ему прямо в лицо. В любом случае это не Сингапур, где 1000 баксов надо заплатить за выброшенную на тротуар жевательную резинку.

То же самое касается и многого другого, на что нет строгих правил, подкрепленных штрафами. Да, курить в ресторане никто не решается уже несколько лет, но продавать траву, не стесняясь стоящей рядом полицейской машины, можно сколько угодно. Я множество раз видел, как назойливые наркодилеры приставали к прохожим в Вашингтон-сквере, раскладывая свой товар чуть ли не на бампере полицейской машины. Отмазка у них всегда готова, как и оправдание: не продаю, мол, — сам пользуюсь и друга ситного угощаю. А за марихуану в небольших количествах здесь не судят.

Зато судят за любое рукоприкладство. То есть одна из любимых русских забав в виде мордобоя чрезвычайно редка на североамериканском континенте. Потому что не только удар в лицо до кровавой юшки из носа, но просто толчок в грудь — преступление, караемое отнюдь не штрафом, а тюрьмой лет так на пять. Никаких ковбойских разборок у стойки бара, никаких выяснений отношений с помощью кулаков, как в каждом втором голливудском боевике, нет и в помине. Потому что удар, толчок, просто прикосновение — преступление перед личностью, сурово наказываемое законом.

Это не означает, что нет ссор, например, среди соседей по дому или среди водителей машин, попавших в ДТП, но такие стычки проходят без какого-либо телесного контакта, потому что любой американец знает, что драка, если будет вызвана полиция, почти обязательно закончится в суде и закончится плохо для того, кто ударил первым, или вторым, но сильнее. И поэтому о "помериться силами" не может быть и речи.

Вообще так называемая социальная нравственность в Америке держится вокруг согласия по поводу принимаемых законов. Это как раз то, чего в помине нет в России.

В РФ можно принимать любые законы, но они все равно работать не будут, если не приносят денег чиновникам. А даже если станут приносить им деньги, то и в этом случае будут работать очень плохо. Асоциальность, недоверие (я бы сказал — подозрительность ко всем и всему, которая в России определяет социальную жизнь) подрывают возможность хоть как-то увеличить доверие к власти.

То есть власти доверяют, когда она заявляет, что Запад прогнил и мертвец не может диктовать нам свои правила демократии, но когда власть скажет, что пить и курить можно только в отведенных для этого местах, а за въезд машины на не предназначенное для стоянки место ожидает наказание, я посмотрю, как это будет исполняться.

Неписаное рабство

Увы, здесь отличие. Но отправимся дальше. Как и Россия, Америка — рабовладельческая страна. То есть, казалось бы, в прошлом рабовладельческая, но на самом деле для идеи рабства нет прошлого. И все это понимают (из тех, конечно, кто хочет понимать). Да, фактически рабства нет, но есть рабский труд и рабы, согласные на него. Как в России, так и в Америке. Юридически рабство было отменено в обеих странах почти одновременно. На самом деле оно никуда не исчезло, а находится на уровне структурирования социальной жизни и определения ее ценностей.

Да, конечно, александровские реформы заставили землевладельцев отпустить крестьян на волю, но, по существу, в социальной и культурной памяти деление на бар-господ и рабов, пусть бывших, осталось и воспроизводится при любых изменениях и трансформациях социальной системы. Так было до революции, при советской власти, так и сейчас при Путине. Поэтому люди о себе говорят, хватаясь за непосильное: "Не баре, дотащим". Поэтому они с пониманием относятся к тому, что им платят не просто мало, а унизительно мало. Поэтому олигархи, чиновники, политики и обслуживающий персонал из журналистов и политологов может жировать как угодно, но делиться с рабами — западло.

Платить большие зарплаты рабам — пускать деньги на ветер: все равно пропьют. Поэтому врачи, которые во всем мире чемпионы по зарплатам, получают в России пособие по выживанию. Не баре. А за счет низких зарплат работников, естественно, беззащитных перед барами (раньше с партбилетом в кармане, теперь с солидным счетом в банке), этот самый счет и появляется. Причем то, что рабский труд плох и непроизводителен, само собой разумеется.

Благосостояние многих в Америке сегодня тоже держится на рабстве. Уже не черных (они свое отышачили и теперь с полным кайфом сидят на вэлфере — социальном пособии), а латинос — прежде всего нелегалов-мексиканцев. Эти бедолаги, которым на родине и доллар — деньги, ежедневно, еженощно, без перерыва на обед тысячами переходят границу, а потом вкалывают везде, где за труд платят в несколько раз меньше, чем установлено законом.

Они заполонили все кухни ресторанов, все подсобные должности, разные строительные специальности. Они делают все то, что делать надо, даже необходимо. Они там, где работа пыльная, но делать ее коренным жителям даже за большие деньги неохота. Нелегалу платят, как рабу, чтобы не подох с голоду и не бунтовал. А то, что с нелегальной эмиграцией якобы происходит нешуточная борьба и не сегодня-завтра на границе с Мексикой появится электронная граница, — обыкновенное лицемерие. Никто нелегалов не ищет и не трогает, пока они не нарушат чего-нибудь серьезного. Да и тронуть их нельзя: ведь относительно высокий уровень жизни американцев держится на их рабском труде, и об этом, конечно, все знают.

Понятно, что это рабство неписаное, но все неписаные законы порой крепче и надежнее цементируют общество, чем писаные. Конечно, при американской законопослушности (увы, отличающей ее от России) достаточно было бы устроить несколько серьезных судебных разбирательств с крупными исками по отношению к работодателям, использующим рабский труд нелегалов, а потом пустить по проложенному следу тысячи ищеек-инспекторов, и все это вошло бы, так сказать, в русло закона. Но кого тогда эксплуатировать, кто тогда будет средним классом в Америке, кто сможет ходить в рестораны и ездить на восьмицилиндровых лимузинах размером с небольшой сарай и расходом бензина, как у грузовика?.. Страшно. Хотя, в принципе, возможно.

А вот в России не страшно, да и невозможно. Потому что с навязанным разделением на бар и рабов поделать ничего нельзя. Я, грешным делом, рассчитывал на перестройку, рассчитывал на независимые профсоюзы, способные защитить работника от господина-работодателя — фиг тебе. Власть всех купила — и профсоюзы, и партии, и парламент, и прессу. Так что жить при рабстве России еще долго.

Как долго? А пока не появятся в огромном количестве новые рабы в виде собственных нелегалов; вот тогда они и станут рабами, а мы — барами.

Источник: "Дело", Спб, 25.06.2007,