В течение нескольких дней в роскошном пятизвездочном отеле неподалеку от Кремля живописно одетые люди из 49 стран выступали от лица самых разных вероисповеданий. Всемирный саммит религиозных лидеров, на котором дважды высказался президент Путин, проходил по инициативе Межрелигиозного совета России, где дружно заседают мусульмане, иудеи и буддисты, а первую скрипку играет Русская православная церковь. Он был нужен Кремлю именно накануне встречи «Большой восьмерки» в Петербурге. Россия не случайно затесалась в ряды ведущих стран, она цивилизованна настолько, что сумела наладить у себя межконфессиональные отношения и даже способна предложить аналогичные услуги миру – вот глобальный политический мессидж этого саммита.
Решалась на нем и локальная политическая задача – повысить роль РПЦ в стране и в мире. Большинство комментаторов посчитали, что отсутствие на нем нескольких ключевых фигур – неудача организаторов. На мой взгляд – это совершенно осознанный шаг. Папа римский – глава самой мощной религиозной организации мира. Харизматический Далай-лама имеет самый высокий авторитет у современных политиков (американские сенаторы собираются увенчать нобелевского лауреата своей высшей наградой – Золотой медалью Конгресса). Вселенский патриарх Варфоломей I – формально является первым среди глав поместных православных церквей. В их отсутствии ничто не могло отвлечь внимания от руководящей роли РПЦ.
Отсутствие приглашений было мотивировано не без простодушного изящества. Про папу сказали, что его визит – крупное событие само по себе и его как особое блюдо следует подавать отдельно. С далай-ламой сослались на нежелание МИДа портить отношения с КНР. Причем приглашенный вместо духовного лидера Тибета главный китайский чиновник по религии в благодарность пообещал способствовать восстановлению православного храма на территории Российского посольства в Пекине, то есть профит из неравноценного обмена извлекла все же РПЦ. А отсутствие Варфоломея объяснили и вовсе чудесно – соображениями церковного этикета, мол, негоже будет русскому патриарху председательствовать в присутствии старшего товарища. А не делать этого он, понятное дело, не может. Игра мускулами продолжалась не только на саммите, но и в его кулуарах.
Пяти католическим кардиналам (теперь понятно, чему равен политический вес одного папы) был обещан новый священный союз против агрессивного секуляризма, который в равной степени отвратителен и католикам и православным.
Правда, католики все же допускают, что секуляризм может быть неагрессивен (например, когда он защищает принцип отделения церкви от государства), а для православных – хороший секуляризм только мертвый. Но при заключении священных союзов такие детали не в счет. Взамен РПЦ потребовала очередных уступок и, похоже, добилась значительного позиционного преимущества – главный экуменист Ватикана кардинал Вальтер Каспер пообещал сделать все возможное для прекращения конфликта между греко-католиками и православными на Украине.
Иерархи РПЦ показали себя на сей раз грамотными и искушенными политиками.
Властной рукой они одергивали слишком ретивых. Горячий мусульманин с Северного Кавказа предложил предавать анафеме тех политиков, которые не будут подчиняться религиозным рекомендациям. Но глава церковной дипломатии митрополит Кирилл охладил его пыл: «В отношении анафемы это его личная точка зрения. Но настало время диалога с сильными мира сего. А платформу для такого общения на международном уровне могла бы предложить ООН». Что ж, настоящий политик, как альпинист, не может не мечтать о новых вершинах, и идея с ООН нашла отзвук во многих сердцах.
Мировые религиозные лидеры явно почувствовали себя на этом саммите реальными фигурами в большой политической игре.
Их послание главам государств «Большой восьмерки» вышло хоть куда. Они отказали в праве террористам использовать религию в богопротивных целях, выказали пастырскую заботу о моральном облике человечества, не забыли упомянуть про экологию (православные хозяева саммита к месту напомнили, что в Шотландии западным религиозным лидерам не удалось толком призвать «Большую восьмерку» даже к экологической ответственности).
Что-либо возразить сложно. Роль религии в мире в последнее время неуклонно растет, и она вроде бы должна вернуть себе прежнее место в политике, когда сильные мира сего не просто прислушивались к ее голосу, но были ему послушны. Возникает, однако, одна проблема. Участники этого саммита, а также других религиозных собраний высокого уровня, число которых множится на глазах, представляют официальные религиозные организации. Но нынешнее оживление религиозной жизни во всем мире происходит главным образом за их пределами.
Во-первых, оно связано с подъемом фундаментализма и, во-вторых, с возросшей активностью либеральной религиозности, которая в крайнем своем изводе выплескивается за конфессиональные рамки. Две эти тенденции противостоят друг другу в глобальном масштабе. На Юге и Востоке доминирует фундаментализм, на Западе – радикальный либерализм. Первый – питательная среда для религиозно мотивированного насилия, второй размывает твердыню веры изнутри, требуя разрешения священства для женщин и гомосексуалистов и прочих вольностей. Конечно, это не равновеликие опасности, фундаментализм угрожает жизни людей, либеральный радикализм – традиционной морали. Но своей бескомпромиссной борьбой они усиливают друг друга.
Официальные религиозные организации мечтали бы обуздать их, но по большей части бессильны
И то и другое – религиозные аналоги общественных движений (при этом фундаментализм гораздо лучше организован, но либеральный радикализм имеет поддержку в лице мощной светской культуры) и подчиняются они отнюдь не собравшимся на саммите политикам от религии, а собственным вождям, которым дела нет до увлекательных политических игр на высоких форумах и ритуальных заклятий против общих бед. Они играют в свои (порой куда более опасные) игры. Так что светские политики, к которым апеллировали участники высокого собрания, да и весь мир вряд ли смогут извлечь реальную пользу из их изощренных риторических упражнений.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»