После первых двух дней фестиваля, где было немало скучного, видеть «Камуйот» даже не в первый раз было просто счастьем - все вопросы отпадают, голова проясняется, становится весело и сразу ясно, что буквально все израильские спектакли растут из Наарина - и по ритму, и по построению, и по словарю.

Объективное в танцевальном мире «безрыбье» в этом году как будто пошло фестивалю Tanz im August на пользу: явно недобирающий на сей раз по части громких имен (ставшие частью истории имена Саши Вальц, Ла Рибо и Матильд Монье не в счет), он вдруг порадовал именами новыми. Одно из них – африканец Си Зора Снейк (Cie Zora Snake), который в вечер открытия показал проект Au-dela de l’humain – нечто среднее между политической акцией, буто-перформансом и обрядом экзорцизма.

В Climax, как говорит Ясмин, она чувствовала, что публика невольно меняется к концу спектакля: разрушаются границы между людьми, создается группа. Сочиняя спектакль «Common Emotions», хореограф специально искала возможности объединять людей в группы для общих эмоций и совместных действий, коллективного опыта и переживаний.

Как всегда у Наарина: он не хочет нам помочь и что-либо объяснять, он не хочет, чтобы мы понимали каждое слово в его спектакле, он хочет только, чтобы мы были открыты к контакту с танцем – с его энергией, его яростью, его мрачной тоской, мыслями о смерти и вместе с тем открытой сексуальностью. Да, там можно найти какую-то связь с Венесуэлой, но спектакль не о стране.

Viktor – первый проект, в котором хореограф Пина Бауш и танцовщики созданного ею в 1974 г. Tanztheater Wuppertal попытались инсценировать не пьесу и не музыку, а город. Точнее, путешествие в Рим, где они провели четыре недели. При чем тут Виктор и почему спектакль называется так, никто не знает, хотя трактовок миллион. От имени неизвестного Виктора загробным голосом в какой-то момент вещает одна из актрис – но это скорее шутка, чем ключ к разгадке.

И все при этом как будто мираж. Словно нам морочат голову. Кажется, если посмотреть на сцену через одну из тех прозрачных геометрических фигур (круги, квадраты и прямоугольники от сценографа Даниеля Бюрена летают по сцене туда-сюда, образуя собственный балет форм), то, как в детской книжке, снабженной волшебными цветными пластинками, нечто, чего не увидеть невооруженным глазом, проступит.