19.07.2018 | Нешкольная история

Насильственное переселение народов – наша общая беда. Часть 2

история семьи немцев Поволжья

Автор: Артур Шагинян. На момент написания работы ученик 9 класса школы №51, г.Астрахань. Научные руководители: О.А.Князева, И.Д.Шагинян. 3-я премия IV Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал

Я хотел бы поразмышлять о человечности. Ведь в Постановлении Совета Народных Комиссаров Союза СССР и ЦК ВКП(б) от 26 августа 1941 г. было отмечено в п. 12 «О возложении на председателя СНК КССР и секретаря ЦК КП(б) Казахстана, на председателей Крайисполкомов и Крайкомов ВКП(б) Красноярского и Алтайского краев <...> – организацию приема на станциях разгрузки, перевозку до места расселения и устройство переселяемых в сельских местностях и городах». Однако все были брошены на произвол судьбы. Только председатель, простой русский человек, отнесся к семье дедушки по-человечески, приютил на ночлег и дал кипяток. Но, к сожалению, как отметил дедушка, он не задержался среди переселенцев, уехал.

Вспоминая, дедушка говорит, что они – дети, как-то сразу повзрослели. Построив землянку, все сели вокруг наспех сложенной печурки и долго-долго отогревались, все смотрели на огоньи молчали. Никто не просил кушать, все понимали, что кушать нечего.

Дедушка помнит до сих пор, как в их землянку под вечер зашла женщина, тоже переселенка, она принесла кусок черного мерзлого хлеба и угостила детей. Но он был такой твердый, что его рубили топором, поделив на каждого. Женщина поведала, что она с детьми в спецпоселении уже два месяца, в основном живут женщины и малые дети. Всех мужчин в возрасте от 15 до 60 лет и женщин, если у них не было детей до трех лет, призывались в трудармию. После она сказала маме дедушки, чтобы готовилась – ее четверых детей призовут в трудармию. Так и случилось. Братьев Ивана, Петра и сестру Ирму, старшего брата Яшу призвали, остался только дедушка и брат-инвалид. Что такое трудармия, дедушка посоветовал мне спросить у сына Петра (это брат моего дедушки, он, к сожалению, уже умер), т.е. его племянника – Петра Петровича. Я решил обязательно с ним поговорить на эту тему. Мне он доводится дядей.

И вот, что он мне рассказал:

В его семье старались не говорить о прошедшем времени, отец его не любил вспоминать об этом. Но однажды он все-таки рассказал, что в 16 лет он был призван в трудармию в Нижний Тагил, на лесоповал.

Условия, в которых он жил и работал, по жестокости не уступали образу жизни в лагере. По пути на работу их сопровождал конвой.

В самом лагере царил произвол начальства. Слово «Фриц» в значении «враг» или «фашист» было в обиходе не только у подчиненных, но и у начальников. В нищете, унижении, тесноте лагеря огромное число трудармейцев умирало от голода, а порой просто от отчаяния, холода и непосильной работы, особенно плохо было тем, кому было всего 16 лет.

Отец Петра Петровича недолго находился в трудармии, он вернулся домой через три года. Это была счастливая случайность. А произошло следующее: работая прицепщиком вагонов с лесом, он случайно попал между вагонами, и его нога была прижата, он не смог освободить ногу, поезд тронулся, и ему оторвало пятку правой ноги. Так он попал в так называемую лагерную больничку, там абы как зашили огромную рану. Работать он уже не мог, и его вернули из трудармии домой. Но всю оставшуюся жизнь он страдал от раны, которая постоянно гноилась, не заживала, врачи ничего не могли сделать, был выход один – ампутировать ногу, но он не соглашался, и конечный результат – рак.

Первая массовая мобилизация немцев мужчин была в 1942 году, 11 января – 10 февраля.

В рабочие колоны мобилизуется 120 тыс. человек, в том числе: на лесозаготовки – 45 тыс., на строительство железных дорог – 40 тыс... Под мобилизацию попадает почти все взрослое мужское население из числа поволжских немцев.

Меня интересовала жизнь в спецпоселении, и я попросил дедушку рассказать, как же он выжил?

Выживали как могли, – говорит дедушка. Покидать спецпоселение было запрещено, каждый отмечался в спецкомендатуре.

Емупришлось работать в 12 лет помощником кузнеца, а кузнецом, настоящим мастером, был старый немец дядя Хенрих. Дедушка ему очень благодарен за то, что он обучил его даже «ювелирной» работе с железом. Он ковал букеты цветов, плел кружева, и в 16 лет дедушка самостоятельно выковал кружева из железа для председательской пролетки. А отец дедушки так и не дождался какой-либо помощи от властей. Он тяжело заболел, простыл в дороге и умер 8 января 1941 г. Буквально через три дня после его смерти приехал представитель из района Знаменка и сообщил матери, что семья дедушки должна переехать в район, т.к. отцу предлагают работу. Но, к сожалению, его уже не было в живых.

Так они и остались в землянке с братом-инвалидом.

Шла война, никому они не были нужны.

Дедушка говорил, что замечал, что его мать также была не здорова, но она старалась не показывать свое недомогание детям, ночами стонала и плакала от боли. Через несколько месяцев, как призвали в трудармию старших детей, она слегла…

Дедушка ходил на работу, затопив утром печь, укутав мать, а также брата-инвалида, в тряпье и солому, в обед прибегал, чтобы накормить их и снова уходил.

Дядя Хенрих пожалел дедушку. Он видел, как тяжело 12-летнему мальчишке и помог дедушке через уполномоченного устроить брата-инвалида в детский дом. Дедушка этому был очень рад и просил бога, чтобы хоть этот инвалид был сыт.

Теперь они остались с больной матерью вдвоем.

Когда дедушке исполнилось 13 лет, на его долю выпало хоронить своих односельчан. Умер дядя Хенрих от голода, как и вся его семья. Дедушка работал в кузнице один.

Оперуполномоченный вменил в обязанность дедушки каждое утро перед работой делать обход села и выявлять, кто за ночь умер. Могилы копать было некому, и дедушка нашел заброшенную силосную яму и туда на санях свозил умерших, сверху закрывал ветками, не закапывал, т.к. не успевал, бывало, что за сутки умирало от голода около 20 человек.

Одну очень печальную историю дедушка рассказал, и я просто не имею права об этом не сказать.

Однажды дедушка зашел в землянку при очередном обходе, где жили мать с сыном. Сына звали Федя, он был чуть моложе дедушки. Страшную картину увидел дедушка. На столе лежали куски сырого мяса – падали, скорее всего это была либо кошка, либо собака, другой живности на спецпоселении не было.

Увидев дедушку Федя бросился с рычанием на оставшийся кусок мяса, как зверь, схватил его и забился в угол возле печи. Сам он был весь опухшим. Дедушка говорил, что это от голода.

В другом углу землянки лежала Федина мама, подойдя к ней, дедушка обнаружил, что она мертва. Он выволок ее из землянки, положил на сани и повез к силосной яме. Затем вернулся за Федей, он также сидел в углу рыча, рвал зубами падаль и голодными глазами смотрел на дедушку.

Дождавшись, когда Федя успокоится и поймет, что никто не собирается отнять у него мясо, дедушка предложил ему пойти с ним.

Так в землянку дедушки вошел получеловек-полузверь, мальчишка.

Конечно, мама дедушки не обрадовалась, но он ей объяснил, что этот мальчик будет за ней присматривать, пока он будет зарабатывать кусок хлеба и делить его будут теперь на троих.

Федя оказался хорошей «сиделкой», он ни на минуту не отходил от постели больной, и всегда был очень рад кусочку хлеба. Он добросовестно выполнял всю работу по дому, и был хорошей «хозяйкой».

Так они пережили войну в спецпоселении.

После войны жизнь на спецпоселении не стала лучше: по-прежнему холод и голод, всеобщее презрение к немцам.

Когда дедушке исполнилось 16 лет, мама попросила, чтобы он женился. Она посоветовала поехать в соседнее спецпоселение Либенталь, там проживала семья Кляйн, они были депортированы из Урбаха, сказав, что семью эту она хорошо знает.

Дедушка так и сделал. С разрешения оперуполномоченного он на санях поехал за невестой. Так Виктория Кляйн стала его женой, пусть не официально, но он спас и ее от голодной смерти. Оказалось, положение в ее семье было еще хуже, 13 детей. Зарегистрировали брак лишь в 1949 году, на этом настояла мама дедушки. А 9 ноября 1949 г. родилась моя мама.

Мама дедушки не дождалась своей внучки и умерла 6 мая 1949 г.

Федя, после того как дедушка женился, ушел и стал жить самостоятельно, но теперь он уже помогал дедушке, работая помощником кузнеца, как когда-то начинал дедушка. В 60-х годах Федя со своей женой уехал в Германию, и там проживает до настоящего времени.

Весной 1949 г. дедушка с бабушкой из пластов земли, нарезав их кирпичиками, выложили себе уже добротную землянку с одним оконцем, и в этой землянке родилась осенью моя мама.

О том какое детство было у моей мамы, я расскажу чуть позже.

В спецпоселении дедушка со своей семьей прожили до 1956 года. Хотя Указ «О снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении» был подписан 13 декабря 1955 г., объявлен он был лишь весной 1956 г. Дедушка, взяв узелок с пожитками, заколотил землянку и вместе с моей мамой, которой было 7 лет, они ушли. Ушли, чтобы найти жизнь лучше, уйти от голода. Но куда бы они не приезжали, никто не хотел их принять. Они чувствовали себя настоящими изгоями.

Вот такую жизнь прожили мой дедушка и бабушка. Дорогую цену заплатили народы многих республик СССР, выселенные в эти годы, за несправедливость, произвол, беззаконие.

Печатается с сокращениями

Окончание следует

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде