06.04.2017 | Нешкольная история

История одного детства. Часть 3

Жизнь в оккупации и послевоенном детском доме

Автор: Анжелика Маторина, на момент написания работы ученица 10 класса школы №1, г. Кимовск, Тульская область. Научный руководитель Светлана Алексеевна Титаренко. 3-я премия XVII Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал

«Для того чтобы разгрузить сиротские учреждения, их директорам было указано на необходимость своевременно освобождать детские дома от переростков, то есть воспитанников, достигших 14-летнего возраста. Таких детей, в зависимости от уровня образования и успеваемости, следовало направлять на учебу в техникумы, ремесленные училища, школы фабрично-заводского обучения, или же трудоустраивать на промышленных предприятиях, в колхозах и совхозах.

Таким образом, детдома ежегодно направляли своих выпускников на работу и учебу. В документах ЦК КП(б)У набор молодежи в эти учебные заведения именовался “призывом” или “мобилизацией”, и справки о его ходе в ЦК присылали все облисполкомы республики. Поэтому детдома вели учет всех воспитанников, подлежащих выпуску в текущем году, и отчитывались перед министерством об этом».

Мы спросили у Жанны Петровны, как происходило ее трудоустройство.

«Со мной было точно так же, как со всеми другими. Подошел наш, 1936 год. Рядом с детским домом было слесарное училище, куда как раз в августе 1952 набирали учеников. Пришли мы туда с воспитательницей Людмилой Ивановной Кудрич. Набралось нас шесть человек. Мы сидим, ждем, пока оформят документы. И тут пришла женщина – несчастная, бедная, очень просила уступить место для сына, ей не на что было его кормить, а в ремесленном училище выдавали одежду и питание. Людмила Ивановна согласилась, и мы пошли в другое училище – токарное, но туда меня не взяли: воспитательница сказала, что у меня зрение слабое. Так мы вернулись в детский дом, и я проучилась еще один год».

Постановлением Совета Министров и ЦК КП(б)У №573 от 5.04.1947 года было оговорено, что в детских домах могут быть оставлены только ученики-переростки, обучающиеся на «отлично» или по состоянию здоровья не подлежащие трудоустройству. Жанна Петровна была хорошей ученицей, почти отличницей.

«Через год моя группа – шесть человек – закончила 7 класс, и у нас был выбор – в какой техникум поступать. Нам очень понравилось здание горного техникума – фасад с колоннами, на лестницах ковровые дорожки, а главное, все студенты ходили в красивой форме.

Это было очень важно при нашей бедности, и отсутствии заработка. К тому же, работа горного мастера была хорошо оплачиваемой. Так мы все шестеро стали студентками горно-обогатительного факультета».

Сегодня выпускники детских домов могут рассчитывать на помощь со стороны государства, им даже жилплощадь положена. А как обстояло дело в начале 50-х годов? Мы прочитали, что в «установленный перечень входили: пальто, головной убор, шарф, варежки, одна пара кожаной обуви, галоши, два костюма для мальчиков (хлопчатобумажный и шерстяной) и два платья для девочек, три комплекта нательного белья, пара чулок или носков, носовой платок, простыня, две наволочки, два полотенца, одеяло байковое и чемодан. Если подростка определяли на работу зимой, то к его обмундированию добавляли еще валенки».

«Это только должны были, – ответила нам Жанна Петровна. – Когда я уходила, мне дали костюм, пальто зимнее, платье домашнее из шотландки, в клеточку, пару ботинок.

Но, поступив в Горный техникум, через год мы узнали, что факультет объединяют со Сталинским (Донецким) горно-обогатительным техникумом, и нам придется с сентября учиться в другом городе. Что нам было делать летом? Где жить? Мы снова пошли в детский дом, который был для нас родным. Лето провели в деревне вместе с воспитанниками. Когда приезжала комиссия, мы уходили из лагеря, чтобы не подвести воспитателей. Осенью переехали в Донецк. Жить было очень тяжело, денег не хватало. Осенью было легче: бывало, купим булку хлеба и арбуз килограммов на пять – наедимся. А вот зимой – хлеб с водой и солью… На четвертом курсе я потеряла сознание от голода, когда поднималась в общежитие на 4-й этаж. В учебной части решили, что мы неправильно стипендию расходуем, и решили ее на руки больше не выдавать. Ввели талончики на еду, но чтобы получить немного денег на руки, мы хитрили. Утром в столовой брали только кашу, а котлету деньгами просили отдать. Но к окончанию учебы руководство техникума купило нам, детдомовским, туфли и отрезы на выпускное платье…

Распределили меня после окончания в Подмосковный угольный бассейн, Кимовский район, 6-ю Гранковскую шахту. Приехала я в город с одним чемоданом.

Начала свою трудовую биографию породовыборщицей, затем – браковщицей, и только потом меня назначили мастером ОТК на шахте, где я проработала 8 лет. Как молодым специалистам нам с подругой дали комнату в квартире на улице Октябрьской, напротив Дома культуры горняков. Он сыграл важную роль в моей жизни».

Подмосковный угольный бассейн был одним из крупнейших послевоенных месторождений бурого угля. Кимовск быстро рос, жителями его становились специалисты, приезжающие из разных мест. Так Жанна Петровна стала кимовчанкой, и уже более 50 лет живет в городе. Профессия горного мастера по обогащению и брикетированию угля была востребована и хорошо оплачивалась. Наконец-то появилась возможность купить одежду, обувь, которых так не хватало в детстве. Впервые попробовала черную икру, вдоволь наелась жареной картошки и мандаринов. Снабжение промышленными товарами было очень скудным, сестра из Ворошиловграда присылала вещи самые модные – капроновые кофточки, туфли. Жанна Петровна, воспитанная в детском доме заботилась и о подруге, Лидии Самсоновой. Так у девушек появились одинаковые блузки – у одной светло-розовая, а у другой – нежно-зеленая.

С огромным удовольствием девушки обставляли свою комнату; кровати, посуду – всё покупали сами.

Отработав восемь лет на шахте, Жанна Петровна перешла на работу на Фосфоритный завод мастером ОТК.

Работая в Кимовске, она продолжила свое увлечение танцами. Так как дом располагался радом с ДК горняков на ул. Октябрьской, и в нем работал кружок танцев, Жанна Петровна записалась в него. Там она и встретила своего будущего мужа – балетмейстера Виктора Ивановича Гаврилкина. Кружковцы часто выступали перед публикой, участвовали в конкурсах, в фестивале творчества народных танцевальных коллективов в Туле, Воронеже, Москве – на открытии ВДНХ в 1956 году.

Кроме увлечения танцами, Жанна Петровна любит рисовать, у нее прекрасные росписи – палехские, жостовские, городецкие. Но главное, любовь к рисунку она сумела привить десяткам своих учеников.

Ведь после работы на шахте и КЗМ она пришла в школу. В Кимовской средней школе № 5 преподавал музыку ее муж, он и уговорил ее перейти в школу учителем черчения и рисования.

Среди ее учеников есть те, кто связал жизнь с декоративным искусством. Уже работая в нашей школе, Жанна Петровна вела кружок декоративно-прикладного творчества – учила росписи по дереву. С кружковцами Жанна Петровна устраивала праздники, чаепития, вместе они оформили цветочные кашпо во всей школе: расписали глиняные горшки, деревянные подставки под них. Выставки детского творчества в школе были всегда самые лучшие. 34 года проработала Жанна Петровна учителем рисования и черчения. Все те, кто учился у нее, впоследствии отлично рисовали, поступали в художественные школы. Добрыми словами вспоминают о ней учителя и ученики.

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде.