28.01.2016 | Нешкольная история

Полустертые камни «местечек»

Трагедия в деревне Городок

АВТОР: Снежана Караваева, на момент написания работы ученица 7 класса гимназии №1 г. Мончегорска, Мурманская обл. Научный руководитель Елена Антоновна Зубкова. 1-я премия III Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал

Деревня Городок, где я бываю каждое лето в гостях у бабушки, расположена в Белоруссии, в Минской области, в Молодечненском районе. Городок, пожалуй, древнее Москвы, и как гласит надпись на каменной доске, установленной на старом замчище, является «памятником археологии IX-XI веков». Городок лежит на перепутье многих исторических дорог – литовские князья и поход Наполеона, бури октябрьской революции и Великой Отечественной войны оставили свои следы не только на местных холмах, но и наложили отпечаток на поведение и судьбы людей. До 1939 года Городок относился к польскому государству Речи Посполитой и считался местным центром – местечком.

Здесь жили преимущественно евреи, несколько семей белорусов и поляков. Окрестные деревни были населены белорусами. А потом началась Вторая мировая война и пришли немцы, мы говорим сейчас фашисты.

Мне захотелось узнать и понять, как переживали это горе люди разных национальностей, какие у них были взаимоотношения между собой и с окружающими. Кто кому был друг, а кто – враг? Почему в одинаковых жизненных ситуациях одни поступали так, а соседи, жившие столько лет рядом, совсем по-другому? Почему одни в тяжелые годы войны более-менее спокойно жили, женились, рожали детей, другие шли в партизаны, а третьи умирали в гетто? Конечно же, я много слышала об этих годах и раньше, читала в книгах, смотрела фильмы. Но у меня есть уникальная возможность поговорить с участниками тех событий, услышать их мнение и посмотреть их глазами на далекие сороковые годы прошлого столетия.

Итак, в Городок ворвалась война и пришла другая нация – немцы, с их громким резким гортанным говором, самоуверенностью, жестокостью. Я обратила внимание, что мои собеседники называют врагов немцы.

Осознание простым человеком, что виной всему фашизм, который не имеет национальности, пришло позднее. Простые крестьяне видели – пришли немцы, именно они принесли горе, страдание на их землю, началась «русско-немецкая война» (т. Глаша).

Жить стало очень страшно: «Страшно это пережить. Сейчас не верится, что такую войну пережили» (П. Владимир Макарович).

Я слышала и раньше о войне, о Холокосте, но рассказы свидетелей просто потрясли меня. Наверное, я пока не найду ответ на вопрос, почему именно немецкая нация истребляла евреев и другие народы, и вообще так близко восприняла эту страшную идеологию, попробую лишь исследовать отдельные стороны взаимоотношений местного населения с оккупантами.

Немцы, оккупировав белорусскую землю, создавали для евреев гетто, а иногда расправлялись с ними почти сразу. «Я помню, накануне в субботу немцы сделали облаву, согнали всех евреев в одно место, а потом отправили их на еврейское кладбище и там расстреляли. Я перед этим пас рядом коров и видел, что на еврейском кладбище выкопали большую канаву, где-то 1,5м шириной, 1,5м глубиной и около 40м длиной. Мы, дети, туда лазили, смотрели. В воскресенье сидим отец и я за завтраком часов в 9 утра и слышим пулеметные частые выстрелы, мы жили метрах в 400 от этого места. Часа через 2, когда выстрелы прекратились, я пошел на кладбище посмотреть. О, ужас, где я в пятницу-субботу бегал, как трясина ходила земля (здесь уже было несколько человек, подростки, взрослые, но полицейских не было).

По-видимому, людей поставили у траншеи, расстреляли, кого замертво засыпали землей, кого полуживого, так, что много еще земли оставалось наверху. Земля ходила ходуном, там еще были живые люди, засыпали живьем...», – так описывает трагическую расправу немцев с евреями в местечке Турец В. Николай Иванович.

Он был тогда ребенком, но подробности навсегда врезались в его память и сознание. Слова об этой трагедии даются ему тяжело, а я слушаю и не могу в это поверить.

Согласно опросам многочисленных свидетелей, собранных работниками Городокского краеведческого музея, в Городке было следующее. Летом-осенью 1941 года в Городке фашисты создали концлагерь, т.е. гетто, простирающийся от поворота, где живут Луцкие, до Кумчихи, по длине это около 500м, по ширине 100-150м. Здесь были многочисленные жилые дома евреев. Эта территория была огорожена со всех сторон колючей проволокой. Вход был со стороны бывшей синагоги, здесь позволяло место. Значительную часть взрослого населения возили в м. Красное (в 18км от Городка), на строительство железной дороги.

Как складывались в условиях оккупации отношения между белорусами и еврейским населением, которое жестоко преследовалось немецкими властями? Ведь за помощь евреям можно было пострадать самому, тем не менее очень многие сочувствовали им и даже помогали как могли. Вот что вспоминает В. Николай Иванович:

«Отец открыл дверь в сенцы, а там на чердаке – еврей сосед. Говорит, Иван, я побуду тут до вечера, а потом уйду. Он ведь понимал, что немцы одинаково наказывали и тех, кто давал приют евреям. Да где ж тут, сосед, мы ж люди, брали на себя ответственность. Вечером он ушел.

Потом отец ушел набирать картошку из ямы. Открыл дверь, а там тоже, женщина еврейка и двое детей. Она говорит, я уйду, отец не стал и картошку брать».

Были и другие случаи. Об одном из них, волнуясь и переживая как бы все заново, рассказывает тетя Глаша: «Ловиц Мария ушла в партизаны. До войны она жила в Городке. Как-то она пришла из леса к соседям Луцким и попросила их принести ей из ее дома кое-какую одежду переодеться. Они говорят, подожди возле склепа, мы сейчас принесем, а сами привели немцев. Но у Марии как сердце чувствовало, она перебралась через забор, возле сарая и ракачом ползла до речки, перебралась через речку. Это было 6-е ноября. Потом она мокрая, холодная добралась в деревню Семерники и постучала в крайнюю хату. Там ее обогрели на печке, дали переодеться, и она ушла в лес. После войны она хотела отблагодарить этих людей, но не нашла» (т. Глаша). Этот случай – яркое свидетельство того, как по-разному ведут себя люди при одних и тех же обстоятельствах. Одни соседи предают, а другие спасают. Нормальные человеческие отношения стали проявлением ге­роизма.

Слушая рассказы, я задаю себе вопрос – почему евреи не бежали от преследований, не вступали активно в борьбу? Возможно, по религиозным соображениям, как считают некоторые:

«Евреи сильно не сопротивлялись, пока они не были в гетто, они ж могли уйти, но говорят, что у них в священном писании сказано, что для них за грехи будет такое наказание и гибель. Решили, что Бог им послал наказание. Только некоторые образованные, как учитель Окунь, ушли в партизаны» (В. Мария Иосифовна). «Старые люди, женщины и дети были по религиозному фанатично настроены, они считали, что это уже судьба такая, уже не откупиться, поэтому они покорно несли свою судьбу» (В. Николай Иванович).

В документальной телепередаче, которую я смотрела этой осенью, одна уцелевшая узница гетто назвала следующую причину покорности евреев – если кто-то убегал, расстреливали всю семью. Значит, не только религиозные мотивы, но и страх за судьбу близких удерживал их в гетто.

Свидетели из Городка рассказывают, что первоначально евреи надеялись откупиться: «Сначала немцы у них брали ценности, столько-то золота собрать, они собирали золото, отдавали немцам, через какое-то время – опять задание дают» (В. Мария Иосифовна). «Больше всего на это шли полицаи. Было у евреев и золото, и серебро, и материалы, ну и полицаи, обещая сохранить жизнь, вымогали у них ценные вещи. Это был обман» (В. Николай Иванович). «Были и попытки бежать. Рассказывают, что в Городокском гетто было два подземных хода с улицы в сторону речки, где живут Лебецкие и где Стереховы. Но пока эти места не обнаружены». (В. Николай Иванович). «Некоторые пытались бежать, доходили до сумасшествия. Несколько человек пытались броситься в речку возле моста, когда их везли на казнь, но их тут же расстреляли.

Одному удалось бежать, ему было лет 17. Когда он доехал до места казни, он прижался к борту машины и не вышел, а на обратном пути бежал» (В. Николай Иванович). Значит, попытки спа­стись или как-то бороться были и у евреев, только не всегда они оканчивались успешно.

И вот страшный финал этой трагедии в Городке. В 1942 году часть работоспособного еврейского населения из Городокского гетто вывезли в гетто в м. Красное, а остальных уничтожили. Вот как рассказывают местные жители об этом работникам Городокского музея: «Когда хватали евреев, вдоль гетто выстроились машины, крытые и открытые, пригнали из частей. Людей насильно садили в машины и увозили за речку. Там было брошенное поместье и гумно, при Польше там жил осадник Понятовский, который бондарил, а с приходом Советов уехал в Польшу. Лавникович И.П. рассказывал, что запрещалось кому-нибудь смотреть со стороны, как они расправлялись, но подростками они пасли коров и это видели. Он рассказывал, что по обе стороны гумна у дверей стояли эсэсовцы, они расстреливали в затылок из пистолета детей, женщин, стариков, кого намертво, кого ранили, далее заставляли крепких мужчин, стаскивать трупы в штабеля, в кучи, а потом, когда всех свезли, гумно облили бензином и подожгли. Несколько дней разносился смрад, дым по окрестным деревням, по Городку...»

Так была уничтожена вся еврейская община в местечке Городок. Это только крупинка еврейской трагедии, а сколько таких пожарищ, расстрелов, погромов прокатилось по всей Европе – в Белоруссии, на Украине, в Польше, Прибалтике.

Печатается с сокращениями