В последнее время в медийном пространстве в довольно-таки невеселом, чтобы не сказать зловещем контексте произносится слово "карикатура". И это не случайно.
Во времена моего детства было множество детских книжек, фильмов, театральных постановок, где юный герой вдруг попадал во что-нибудь внезапно ожившее.
Вот, допустим, герою приснился сон, где он оказывался то внутри учебника грамматики, то посреди шелестящих страниц арифметического задачника, то на просторах безграмотно разрисованной им же самим контурной карты. Сны эти были страшноваты, но непременно поучительны. Потому что судьба героя зависела там от его правильного или неправильного ответа на те или иные вызовы сложившихся обстоятельств. Потом он просыпался - с облегчением, но с твердой решимостью прямо сегодня же исправить все свои двойки. И тут же, конечно, брался за ум.
А в других дидактически мотивированных сказках оживали, допустим, игральные карты или шахматные фигуры. Или еще что-нибудь.
Вот и сейчас - хотя мы с вами люди вполне, казалось бы, взрослые - мы вдруг очутились в мире, где вокруг нас, среди нас живут, двигаются, что-то говорят и делают очевидные карикатуры, обильно и неряшливо высыпавшиеся на наши головы прямо из пыльной кипы старых подшивок сатирических журналов, скопившихся за многие годы и до поры до времени хранившихся на антресолях или дачных чердаках.
Они потешные, каковыми и полагается быть карикатурам. Но они же и довольно, прямо скажем, страшноватые. Нет, это вовсе не "Веселые картинки", это совсем не веселые картинки. Хотя они безусловно карикатуры.
Эти карикатуры в великом множестве и разнообразии появились среди нас, они захватили "мосты, почту и телеграф" и принялись агрессивно навязывать нормальным людям свои представления о правильном и прекрасном.
Они устанавливают свои карикатурные порядки, они агрессивно навязывают свои карикатурные ценности, они произносят с серьезнейшим видом свои карикатурные речи.
Все, что они изрекают, - это очевидная пародия: в нормальном мире так всерьез никогда не говорят. Они же воплощенные карикатуры! Просто посмотрите на них!
Первая реакция на любое их телодвижение - это, разумеется, смех. Ну а как еще может реагировать на все это нормальный человек? Конечно, он смеется.
Но смех этот не получается особенно заливистым и заразительным. Он резко обрывается в самом начале, как если посреди общего веселья кто-нибудь вдруг закричит "горим!" или "ой, мне плохо!" и вдруг оказывается, что и правда плохо, что и правда пожар.
Они карикатуры, конечно, но карикатуры не на бумаге, не на страничке сатирического журнала, не на экране компьютера. Выясняется, что они трехмерны, что они во плоти, что они движутся, говорят, едят и пьют. Почти как мы. Но они все равно карикатуры. Карикатуры на многочисленных и разнообразных, знакомых нам с самого детства обитателей хтонического "темного царства".
Это совсем новая порода захватчиков. Тираны и людоеды предыдущих эпох карикатурами не были. Бывали карикатуры на них, но сами они ими не были, нет.
Вот Гитлер, например, чей образ поколение моего старшего брата, пережившего в детстве войну, запомнило именно в карикатурной версии, сам карикатурой не был. Он был чудовищем. А одним из способов противостояния чудовищу, символической нейтрализации его убийственной силы во все времена было его ритуальное осмеяние.
А вы вот попробуйте спародировать речевые особенности, например, Жириновского. А вы попытайтесь нарисовать карикатуру на, допустим, депутата Милонова или на стилизованного залихватского "казачка", густо декорированного полосатой лентой. Ничего ведь не выйдет. То есть выйдет примерно то же самое, что уже есть, только хуже, скучнее и, как это ни удивительно, жизнеподобнее.
Карикатуры на них иногда все же появляются. Но они не идут ни в какое сравнение с оригиналом. Они, как правило, совсем не смешны. Потому что рисовать карикатуру на карикатуру, пародировать пародию - дело безнадежное и бессмысленное.
Нет, не зря в последние годы объектами особенного агрессивного внимания разнообразного "карикатурного" интернационала стали именно карикатуристы. Это ли не реванш, это ли не "эдипов" бунт мрачных карикатур против своих создателей?
Надо ли их бояться? Бояться, полагаю, нет, не надо. А остерегаться - да, неплохо бы. Потому что они в силу своей изначально гротескной природы всегда непредсказуемы в своих жестах и поступках.
Надо ли над ними смеяться? Не является ли этот смех признаком губительного легкомыслия?
Надо, конечно.
Во-первых, я не уверен, что легкомыслие - это так уж плохо. Да, оно бывает губительным, но бывает и спасительным.
Смеяться надо хотя бы для того, чтобы не забывать все-таки, чем карикатура отличается от реальности, чтобы в самих себе по возможности сохранить твердые, сложившиеся в результате трудного социального, интеллектуального, морального, эстетического опыта представления о норме и патологии.
Эти представления необходимо сохранять в себе не только ради душевного и интеллектуального здоровья, но еще и потому, что они непременно понадобятся в пусть неопределенном, но неотменимом будущем. Обязательно понадобятся, я не сомневаюсь.
Да, они набрали силу и в ближайшее время возвращаться туда, откуда они высыпались на наши головы, не намерены. Но все равно ведь придется.
Источник:
"Грани.ру", 10.03.2015,
