Текст: Наталья Стеркина
В издательстве «МИК» вышла книга Пьеретты Мишлу — «Слово. Камень». Внимательному читателю будет важно все: и оформление (Сафо-фреска в Помпее, фотография поэтессы), шрифт, печать, и то, что Пьеретта Мишлу удостоилась в 1984 году премии Аполлинера, и то, что невозможно не вспомнить «Камень» Осипа Мандельштама…
Ценность книги увеличивают комментарии переводчика и предисловие Жан-Пьера Валлотона, исследователя творчества Мишлу.
Ирина Волевич, переводчик с французского, хорошо известна, можно вспомнить Франсуазу Саган, Амели Нотомб, Бегбедера.«Тексты выбирайте по склонности», — советует Волевич начинающим переводчикам, и текст Пьеретты Мишлу, кажется, выбран именно так. И это замечательный выбор!
Пьеретта Мишлу, швейцарская писательница (1915-2007), с пятидесятых годов жила в Париже. Аполлинер, проживший в Париже всю сознательную жизнь и скончавшийся там в 1918 году, близок Мишлу необыкновенно.
Аполлинер использовал барочные образы, эмблематическое письмо, у него часто отсутствует пунктуация, у Пьеретты Мишлу часто отсутствуют и рифмы тоже, ей свойственно «прочтение и расшифровка символов», постижение духовных сущностей. Обоих поэтов интересует «перевод эмблемы в вербальный план». У Мандельштама тоже ведь нечто подобное, не так ли?
Всякая метаморфоза — возврат
К недостижимой вершине Любви (П. Мишлу)
Этих метаморфоз в книге великое множество, и все они касаются осмысления «глубин естества», стихий, космоса, тайн духовного мира. «У меня возникает ощущение, что поэтесса с годами создала «некую персональную мифологию...» — пишет Ж-П. Валлотон.
«Стихи ее не всегда легки для понимания, но традиционны по форме: они написаны терцинами», — добавляет Ирина Волевич.
«Нечто родственное изысканиям алхимиков» видит в ее поэзии Валлотон, эзотерическую и экзотерическую стороны ее творчества он отмечает как равновеликие.
«Блесками слюды в камне» называет редкие рифмы Ирина Волевич.
Обратимся к названию. Камень — это «многоаспектный символ различных культур», первооснова, духовная крепость.
Первый раздел книги так и назван « Камень, мое начало», но предшествует ему вступление: «Моя смерть росла наравне с моей жизнью». Эта емкая, запоминающаяся горькая фраза будет сопутствовать чтению каждого стихотворения, так же как и последняя фраза «Вступления»: «Моя жизнь росла наравне с моей смертью».
Космогония Пьеретты Мишлу увлекает — узнаешь прочитанное в «Мифах» Куна, в «Сказаниях о титанах» Голосовкера, а затем у Платона, погружаешься в мир средневековых поэтов-труверов… Ж .П. Валлотон упоминает тибетскую «Книгу мертвых», Волевич — И-Тинг, древний китайский трактат «описывающий и осмысливающий состояния мира и их изменения».
Как и Аполлинера, Мишлу увлекает «Золото Рейна» — «потаенное золото знаков». Неминуемо читатель вспомнит «Кольцо Нибелунгов», Вагнера.
Второй раздел называется « Радости и горести гинандрии». Здесь необходимо вспомнить платоновских андрогинов.
И расторгнется женомужское ядро,
И попарно уйдут из блаженного рая
Духи – женский, мужской — в плоть земную себя облекая,
потому что «эфемерна надежда вовек пребывать\ в средоточии сферы гинандра».
Здесь встречаются очень сильные, запоминающиеся образы
Камень – осколок мелькнувшей кометы,
Духи, зачатые в пляске безумной
Мертвых Любовей, где ОН-и-ОНА в пустоте.
Миг – и уже невозможно узнать
Сердце, разъятое на два других –
Каждое в гетто мужского иль женского пола.
Бедные пташки, что бьются в силках!
Время прощенья ушло безвозвратно.
Наше прибежище ныне – твой холод бесстрастный.
В этом разделе поэтесса употребляет термин «аутогамия», который в энциклопедии объясняется вполне художественно: «…когда сливаются вновь два разделившихся сестринских ядра». Вообще, читая Мишлу, следует часто обращаться к справочникам…
Если составить «словник», то слова солнце, луна, дерево, огонь, вода встречаются чуть реже камня. А все это также «многоуровневые символы». Многоаспектность подразумевает внимательнейшее отношение к контексту.
Нередки обращения и к «животному миру», тут и птицы — лебедь, иволга ( как опять не вспомнить Мандельштама), сова, славка… Лебедь, например, Зевс, символ поэта, мужское и женское начало, «двуполость» (сила, удерживающая крылья — мужественность, размеренное движение — женственность).
И животные: единорог, олень, косуля, волк. «Волк в голубом глазу единорога»…
Есть и змея, как без змеи...
Растительный мир также богат необычайно, и каждое название требует расшифровки. Маргаритка — символ чистоты, «цветок Богоматери», медуница, шалфей — священная трава, дрок (тутовник) — «символ утра как наиболее благоприятного времени для учения».
Как говорилось выше, Мишлу интересуют духовные практики. Она обращается к опыту алхимиков: сера, ртуть, смола. Сатурн… Женское, мужское начало. Смерть, бессмертие.
Но поэтессе «ведом смысл бесполого начала», и поэтому ей присуща мудрость, позволяющая осмыслить все тонкие грани бытия, намекающие на подготовку к загробному миру.
Книга Пьеретты Мишлу в переводе Ирины Волевич — образец стиля, это прекрасный русский язык. В предисловии Волевич написала: «Стихи… Пьеретты Мишлу очень красивы и ярки, как цветы на альпийских лугах, которые Пьеретта талантливо воспевала, как в своих поэтических произведениях, так и на картинах…» Очень заметно, что Мишлу еще и художник, но с особым зрением — такое было у Якоба Бёме.
Ты мне ответишь: убить никому не дано
Единорога и даже ребенка. Их жизнь,
Вечная, словно зеленая хвоя,
Черпает силу в своей неразгаданной сути.
В завершение нужно добавить, что Pierette — это «камушек». К камням, к камушкам в древности было очень серьезное отношение: им поклонялись, их очеловечивали, было у них и гендерное различие. В немецком камень — мужского рода, во французском —женского. Мишлу это тонко чувствовала.
Вот раздел «Изуродованное детство». «Как гадок мне миф о невинности детской,/ Чреватой убийством, вселенской бедой». Это горькие раздумья о греховности человеческой природы, но мудрость, ведущая по пути преодоления (по пути, ведущему к смерти), позволяет создавать такие хрустально яркие строки:
Взгляни на ясколку, на белые цветки,
Со снегом спорящие белизною!
Их лепестки, как будто мотыльки,
Порхают в воздухе, прощаются с весною.
Встречает лето нежная метель,
Сравнима лишь с невестиной фатою.
На Пасху да святится Чистота!
И белизна, в лазури растворяясь,
Зовет нас ввысь, в апофеоз Христа.
