16.11.2006 | Архив "Итогов" / Общество

Развитие академии от Платона

Слово "академия" в контексте истории искусства нового и новейшего времени

Академия в известном смысле оправдывала свое существование лишь в качестве бесцветного фона, монохромного задника культурной сцены.

С середины ХХ века таким задником, на фоне которого разворачиваются действия авторского искусства, стала массовая культура, а маркированная устойчиво негативным понятием "академизм" идея академии стала постепенно и неуклонно травестироваться, результатом чего стало появление немыслимого числа академий. Мой коллега утверждает, что в Питере существует "Академия холода", основанная, по-видимому, Снежной королевой. Газетное же объявление о приеме в "Деревообрабатывающую академию с двухгодичным сроком обучения" я читал своими глазами. А после того как несколько лет тому назад "Академия" (такой дуэт) запела в телевизоре "Студент ее целоваль и ласкаль", для миллионов граждан само слово прочно связалось с чем-то развязно-придурковатым и стало свершившимся фактом то, что в просторечии именуется двусложным звонким словом и имеет обыкновение подкрадываться незаметно.

Достигнув дна, идея академии в виде разнокалиберных пузырей начала вновь устремляться вверх.

Тут совпадение многих, впрочем, связанных друг с другом обстоятельств. И невнятная тоска по академизму, понимаемому как "возрождение порушенных традиционных культурных ценностей". И неосознанная для одних и вполне даже осознанная для других ностальгия по советским культурным колхозам - творческим союзам, где многим, вроде как горьковскому ужу, было некогда "тепло и сыро". И влияние общемировых неоконсервативных тенденций.

Начали возникать академии уже как бы вполне серьезные, а не только "деревообрабатывающие". Совсем недавно, например, тридцать с чем-то литературных критиков учредили Академию российской современной словесности (АРС'С). Пафос ее создания, ее цели и задачи уже были по свежим следам отражены "Итогами" (см. № 49 за 1997 год), так что нет нужды повторяться. Напомним лишь, что возникновение АРС'Са  было воспринято нами с вполне искренним дружелюбием. Некоторые же сомнения, высказывать которые в адрес новорожденного показалось нам неуместным, мы сочли нужным оставить при себе. А сомнения есть. В искренности самых благих намерений "академиков" (по крайней мере многих из них) нет причин сомневаться. Дело лишь в том, что культурно-историческая инерция самого слова "академия" помимо всяческих намерений не может не сработать, а поэтому объективно речь все равно идет о претензии на власть, в данном случае - в виде экспертократии. Пока что у АРС'Са имеется всего лишь один, хотя и материально ощутимый рычаг - литературная премия имени Аполлона Григорьева.

Можно ожидать появления и разных других, соревнующихся в амбициозности, академий.

Академия художеств, одна из самых старых, многие годы успешно сочетавшая эстетическое мракобесие с шустрой оборотистостью, в последнее время под влиянием обстоятельств  встала перед необходимостью выбора: или - или. И - в духе времени - выбрала последнее, с редчайшим единодушием избрав себе в президенты человека, коего серьезным художником никто из академиков считать, разумеется, не может, ибо культивируемый в академии эстетический консерватизм не может не опираться на некоторые представления о профессионализме.

Церетели же, если и понимает историческое да и просто словарное значение слова "Академия", то игнорирует его за явной ненадобностью.

И вряд ли озабочен консервацией традиции, тем более что ни к какой из традиций сам быть отнесен по определению не может. Его заботит другое - легитимизация себя как лидера, как единоначальника всего русского изобразительного искусства. ("Я, между прочим, герой всего Советского Союза", - хвастался как-то в хорошем подпитии кто-то из космонавтов.) И только этим можно объяснить его более чем энергичные попытки кооптировать в академию людей, чьи художнические судьбы и репутации связаны с разной степени дистанцированием от академии, от академиков, от академизма. Кто-то согласится. А вот как быть в тех случаях, когда "враг не сдается"? Это, впрочем, не проблема: рецепт давно уже выписан.

 

 Участники

Михаил Пиотровский, директор Эрмитажа

- Все директора крупнейших российских музеев - люди вполне достойные, и избрание в академию поможет им в их профессиональной деятельности

Татьяна Назаренко, живописец

- Когда я узнала о своем избрании, то была поражена, подумала, что это шутка. Первая мысль была - отказаться, так как академия всегда считалась репрессивным органом. Но потом я согласилась, потому что теперь другое время, теперь академия хочет расширяться, быть более разнообразной, более современной...

Александр Шилов, живописец

- Справедливость восторжествовала. Зураб Церетели восстановил устав Императорской академии художеств, когда голосование было открытым, когда был критерий мастерства. Если нет мастерства, нет и художника. Тогда чем же отличается художник от дилетанта?.. Я за то искусство, которое не нуждается в обновлении... Хочу сказать без всякого преувеличения, что Зураб Константинович Церетели сделал столько для Академии художеств, что не сопоставимо: в административно-хозяйственном плане - отреставрировал здание, сшил мантии, повысил оклад, значки для академиков сделал из чистого золота. В Академии художеств появились улыбки.

 

Наблюдатели

Алексей Комеч, директор Государственного института искусствознания

- Академия художеств - замечательное консервативное учреждение. Избрав президентом Церетели, она сделала безупречный (с точки зрения современной конъюнктуры) выбор. Словно нутром почувствовала. Но творческие вопросы здесь не ночевали. Зачем многие достойные люди согласились войти в академию, не знаю. Видимо, пошли за одним - прокормиться. Впрочем, когда Церетели выходит на улицы ставить памятники - для культуры это значительно опаснее.

Александр Морозов, доктор искусствоведения, профессор

- Происходящее сегодня в Академии художеств - закономерный результат дурной, лживой и, конечно, вполне антинациональной "культурной политики", которая доминировала в стране последние 10 лет. Нечему удивляться, если наш униженный, полурастоптанный цех профессионалов изобразительного искусства теперь соглашается видеть в качестве своего главного менеджера Зураба Константиновича Церетели. Совсем другой вопрос, что, исходя из нашего исторического опыта, следствия данного выбора рисуются в высшей степени проблематичными. Одной рукой боремся с естественными монополиями, другой - плодим неестественные. Что же, очередные холода всегда ударяют в России нежданно-негаданно.

Виктор Мизиано, главный редактор "Художественного журнала"

- Академия художеств архаична и консервативна по определению. Во всех странах, где она еще сохранилась, институция эта выполняет чисто представительские и декоративные функции. Внимание власти к Академии художеств, как и к храму Христа Спасителя, парадоксально... Обычно интересы художественной  среды перед властью отстаивают профсоюзы. У нас эту функцию могли бы выполнить структуры Союза художников. Однако и для власти, и для художников предпочтительным оказалось признать "отца" в одном отдельно взятом художнике и отдаться ему на милость. Позитивным во всей этой ситуации, я думаю, является то, что наконец кончилась эпоха "пустого центра" - отсутствия ясной художественной политики. Власть сделала свой выбор, задав стержень, по отношению к которому смогут самоопределяться различные направления и течения нашей художественной общественности.

Источник: "Итоги", №4, 3.02.1998,