Авторы
Федеральное агентство по культуре и кинематографии назначило на должность комиссара павильона России на Венецианской биеннале - главной и старейшей выставке в мире, проходящей раз в два года, - Василия Церетели. 28-летний наследник и продолжатель дела президента Российской академии художеств Зураба Церетели после учебы в Америке в 2002 году занял пост исполнительного директора Московского музея современного искусства и во многом способствовал модернизации политики ММСИ. Тем не менее с задачей достойно представить страну на престижнейшем международном смотре актуального искусства он сталкивается впервые. Об ощущениях в новом амплуа Василия ЦЕРЕТЕЛИ расспросил Александр ПАНОВ.
- Это назначение было для вас полной неожиданностью?
- Слухи ходили с лета, но сами сотрудники министерства со мной по поводу своего решения не разговаривали до самого последнего времени. Первый раз мне рассказали о том, что от меня требуется, две-три недели назад, причем объяснили всю сложность задачи. Я, в принципе, согласился работать. А на прошлой неделе меня вызвала Майя Кобахидзе, начальник управления современного искусства Роскультуры, и показала приказ, подписанный Михаилом Швыдким. И вот это было уже неожиданностью, хотя очень приятной. Я никогда не напрашивался на эту должность. Значит, министерство оценило мою деятельность в Музее современного искусства, который мне хочется поднять на международный уровень, в котором хочется показывать работы "актуальных" художников, а не просто классический авангард.
- И что же от вас потребовали? В чем функции комиссара павильона?
- Обеспечить хорошее проведение выставки. Моя роль скорее административно-хозяйственная. Хотя включает и творческие функции - я выдвигаю кандидатуру куратора проекта, после его утверждения мы работаем в тандеме с ним. Но для меня сейчас важнее привести в чувство сам российский павильон. Который, как я знаю со слов прежнего комиссара Евгения Зяблова, директора Государственного музейно-выставочного центра РОСИЗО, находится в критическом состоянии (сам сейчас в Венецию пока не ездил). Поиск средств для реставрации здания тоже входит в мои обязанности, причем бюджетного вспомоществования однозначно не хватит. Надо найти спонсоров - и для проведения выставки, и для поддержания павильона в должном состоянии. И я начинаю вести переговоры с некоторыми российскими и иностранными компаниями, которые могли бы поддержать достойное представление России на международной современной арт-сцене.
- А кто будет участвовать на выставке?
- Художники пока неизвестны. В качестве куратора я предложил кандидатуру директора Московского Дома фотографии Ольгу Свиблову, но мы с ней не обсуждали детали. И она даже пока не дала официального согласия, находясь сейчас с выставкой в Лондоне, так что Роскультура пока не рассматривала мой выбор.
- Говорим: "Свиблова" - подразумеваем фотографию, новые технологии, видеоарт. Российская экспозиция на прошлой биеннале тоже состояла из интерактивных инсталляций, больше похожих на научные кунштюки. А вот наши проекты в Венеции других лет эксплуатировали национальную самобытность, состояли из нарочито дурной живописи, имитировавшей эстетику журнала "Крокодил" или картин из домов культуры, посвящались советскому прошлому. То есть существуют два пути - интернационально-глобалистский или оригинально-этнографический. Оба имеют право на существование. Но вам, по-моему, ближе первый.
- Я думаю, что это правильно. Но в самом деле нет одного пути - есть разные художники, по-разному трактующие сегодняшний день. Просто любой проект должен как-то реагировать на актуальную реальность. И прежде всего куратору решать, какой будет экспозиция. Если, положим, Свиблова или другой утвержденный куратор решит показать традиционную живопись, это будет его выбор. Я только имею право с ним не согласиться.
- Однако высокотехнологический проект требует соответствующего помещения. И мы опять возвращаемся к теме плохого состояния российского павильона в Венеции. Не боитесь рисковать?
- Нет, не боюсь. Для того и надо жить, чтобы преодолевать трудности. Причем трудности бытовые. Я слышал, что в российском павильоне нет даже туалетов - и это самый главный вопрос. Бытовое обслуживание здания не обновлялось со времен его постройки в 1914 году! Щусев - гениальный архитектор, но пора обновить павильон, не меняя его классический фасад.
- Настоящий европейский интеллектуал, философ, искусствовед, куратор Борис Гройс (кстати, наш бывший соотечественник) рассказывал мне, что он очень быстро добровольно ушел с поста ректора Венской академии художеств оттого, что запутался в бумагах, связанных с заказом новой кафельной плитки в сортире, со сменой унитазов и раковин и т. д. Вы не только директор музея, по необходимости исполняющий административные функции, но и художник. Вас не пугает, что вы в Венеции будете не в выставке участвовать, а туалет строить?
- Во-первых, современному художнику приходится делать все. Придумал инсталляцию - изволь ее материализовать, контролируя все детали вплоть до самых прозаических. Так что думать о хозчасти российского проекта в Венеции мне труда не составляет. Во-вторых, про историю Гройса ничего не знаю, но могу привести другой пример. Когда Зураб Церетели стал президентом Академии художеств и приехал в питерский Институт имени Репина, его встретил такой "приятный" запах у дверей, что он отремонтировал там туалеты за свой счет. Туалет дает представление об учреждении, о внутренней культуре, о стране, если речь идет о биеннале. Как театр начинается с вешалки, так биеннале начинается с туалета - хотя я не обещаю, что мы успеем его сделать к июню. Настоящий ремонт павильона начнется уже после закрытия выставки.
- А успеете хоть экспозицию сделать? До сих пор не решено, кто и чем представляет Россию в Венеции. И это чуть ли не единственная страна, находящаяся в неведении. Опять все делаем в последнюю очередь, наскоком и нахрапом...
- Главная проблема в том, что Роскультура вообще не владеет павильоном. Он до сих пор принадлежит МИДу. И сложно сделать хорошую выставку, если ты не являешься хозяином площадки для нее, если не контролируешь полностью ситуацию, если не распоряжаешься помещением. А вообще я люблю работать, когда остается мало времени - в спешке рождаются самые интересные идеи. А к 16 декабря мы уже должны подать в министерство готовый проект.
Творчество Межерицкого - странный феномен сознательной маргинальности. С поразительной настойчивостью он продолжал создавать работы, которые перестали идти в ногу со временем. Но и само время перестало идти в ногу с самим собой. Ведь как поется в песне группы «Буерак»: «90-е никуда не ушли».
Зангева родилась в Ботсване, получила степень бакалавра в области печатной графики в университете Родса и в 1997 переехала в Йоханесбург. Специализировавшаяся на литографии, она хотела создавать работы именно в этой технике, но не могла позволить себе студию и дорогостоящее оборудование, а образцы тканей можно было получить бесплатно.