31.01.2008 | Архив "Итогов" / Общество

Гудбай, Московия, о!

Кризис может привести к массовому исходу иностранцев

В первую неделю учебного года шестиклассников Британской международной школы в Москве - десятилетних детей со всего мира - попросили написать, кем они хотят стать. "Банкиром", - ответила добрая половина. Потому что, как объяснил один из учеников, "им достаются все деньги". А еще среди шестиклассников рапространено мнение, что "Ельцин дурак". Надо полагать, в домах московских иностранцев обсуждают кризис.

Было бы, конечно, ошибкой сказать, что экономический кризис сказался на иностранцах так же, как на российских гражданах. Некоторые из них, например, выиграли на падении рубля.

Получилось это так: летом налоговая инспекция подсчитала, какую сумму, в рублях, иностранец должен внести в казну (а иностранцу, живущему здесь легально, не платить налоги гораздо труднее, чем российскому гражданину). Так вот, налог подсчитали летом, а платить его надлежит осенью. Тот, кто успел купить рубли тогда, когда доллар стоил больше 20 рублей, теперь реально заплатил раза в три меньше, чем планировал. Многие, правда, не успели, потому что были слишком заняты поиском - либо новой работы, либо неожиданно исчезнувшего наполнителя для кошачьего туалета (на тему этого дефицита среди московских иностранцев разразилась целая Интернет-дискуссия).

И все же из всех российских кризисов этот, пожалуй, первый, который тревожит живущих здесь иностранцев так же сильно, как туземцев. В 1991 году приезжавшие сюда работать иностранцы еще делали покупки в валютных магазинах. Гиперинфляция 1992 года, как и "черный вторник" 1994 года, не могла сильно задеть тех, чья зарплата начислялась в долларах. Нечего и говорить о том, что иностранцы не имели обыкновения вкладывать деньги в МММ или в Сбербанк. Другое дело - ГКО, Диалогбанк, СБС-АГРО, "Империал" и прочие. За последние пару лет живущие и работающие в России иностранцы - а их, по сведениям МИД, только в Москве больше 100 тысяч - привыкли, что их зарплата перечисляется на счет в каком-то из российских банков.

Многие представительства зарубежных фирм и даже посольства открыли счета в российских банках - причем со стороны посольств это был жест доброй воли. Теперь они за него расплачиваются.

Вернее, им все труднее расплатиться за что бы то ни было, так как из многих банков невозможно выудить ни копейки.

Конечно, не все посольства оказались в таком положении. Посол Сингапура Марк Хонг гордится, что вовремя сориентировался и снял деньги с посольского счета в одном из российских банков. "Мы умеем ко всему готовиться, - объясняет посол. - Поэтому Сингапур и не пострадал от азиатского экономического кризиса. Мы как нация готовимся ко всему". На позапрошлой неделе Марк Хонг сделал запасы риса, растительного масла, сахара, соли и бензина. Бензина? "Да, - отвечает посол, - Немного бензина в банках из-под варенья, на всякий случай: вдруг бензин исчезнет совсем, а мне необходимо будет куда-то попасть". Однако всем, конечно, не запасешься. Марк Хонг жалуется, что трудно стало планировать посольские приемы, так как неизвестно, все ли необходимые продукты окажутся под рукой. В прошлую субботу супруга посла сорвала аплодисменты, когда сообщила собравшимся на ужин в посольстве, что свежую семгу она лично привезла из Канады (позже супруга одного из присутствовавших послов восхищенно шепнула мне, что рыба была еще живая, когда ее (рыбу) привезли к самолету).

Представители менее подготовленных народов возят из-за границы не семгу, а твердую валюту чемоданами. Сотрудник одного крупного посольства заметил, что "некоторые виды бизнеса выиграли благодаря кризису - охранные фирмы, например, сопровождающие мешки с долларами".

Уже успевшие отвыкнуть от столь неблагодарного занятия иностранцы обнаружили, что им вновь приходится растолковывать своему начальству за границей, что в России все не как у людей.

"Мы послали в Сидней сообщение, что здесь стало невозможно пользоваться кредитными карточками, - рассказывает корреспондентка австралийской радиокомпании Эй-би-си Линда Моттрам. - Они почему-то сообщили в наше региональное отделение в Лондоне, что в России перестали ходить карточки "Америкэн экспресс". Из Лондона нам отвечают: "Ничего страшного, на карточки "Виза" переходите". Прямо как Мария Антуанетта! Дальше - хуже. Лондонское начальство собралось перевести деньги на счет Управления дипломатического корпуса, чтобы оплатить квартиры московских корреспондентов. По сведениям Линды Моттрам, в банке ответили: "Если хотите, мы, конечно, снимем деньги с вашего счета - но до Москвы они не дойдут". Скоро Эй-би-си, как и другим западным бюро, придется командировать сотрудников в Хельсинки за валютой.

Возвращенцы

Еще летом некоторые шефы московских бюро жаловались на скаредность своих финансистов, урезавших затраты на содержание корпунктов в связи с падением интереса к новостям из Москвы. При всех свалившихся на их головы заботах, нынешний кризис для иностранных корреспондентов означает и увеличение бюджета местного бюро, и повышенное внимание редакторов и читателей, и вообще - интересную работу. А вот среди иностранцев - представителей других профессий - царят подчас упаднические настроения. Из 68 человек, откликнувшихся на (не слишком научный) опрос, проведенный The Moscow Expat List (список электронной рассылки) для московских иностранцев, шестеро сказали, что точно уедут из России вследствие кризиса, и еще 21 - что возможно уедут.

На вопрос "Лишились ли Вы работы в результате кризиса?" восемь человек ответили "да", десять - "пока нет". На вопрос "Прошли ли в Вашей фирме увольнения в результате кризиса?" 21 человек ответил утвердительно. Многим из тех, кто еще не собирается уезжать, придется научиться жить поскромнее. На мейлинг-листе постоянно появляются объявления типа "Рекомендую мою бывшую домработницу" или "Возьмите нашу няню". Дна днях появилось такое: "Я вынужден покинуть мансарду, за которую плачу 15000 долларов в месяц, и снять угол у бабули в однокомнатной квартире в Химках. В связи с этим продаю..."

На прошлой неделе неформальное собрание участников "листка" в одном из московских клубов прошло под девизом "Пора паковать чемоданы!"

Тридцатишестилетняя Джейн уже вторую неделю как раз этим и занимается. Обратно в Атланту она полетит, видимо, 6 октября. "Это произошло так неожиданно, - говорит эта бывшая сотрудница одного из российских банков. - Я здесь живу четыре года, Россия стала моим домом. Я вынуждена оставить своих друзей, свои мечты о том, как мы войдем в историю с нашей новой программой ипотечных кредитов. Прежде чем решать, чем заниматься дальше, мне надо как-то пережить это горе". Возможности остаться в России практически нет: финансовый сектор в руинах, а искать работу не по специальности, считает Джейн, не имеет смысла,

"В начале августа я говорила знакомым, что для того, чтобы сделать все, что я здесь запланировала, мне надо пробыть в Москве еще лет пять, - рассказывает 27-летняя сотрудница инвестиционной компании, четыре года проработавшая в Москве. - Теперь с каждым днем я все больше убеждаюсь, что придется, вероятно, уехать. Я хожу по городу и не могу в это поверить: я ведь приехала сюда не из-за работы, а потому что люблю это страну и в особенности этот город. Раньше, когда я ездила домой в Америку, мне было больно отвечать на вопросы родных о том, когда же я наконец вернусь. Теперь мне так же больно, когда приходится признавать, что я, наверное, уеду". У этой женщины работа пока есть, однако перспектив она не видит: "Я работаю в области частного инвестирования, - объясняет она, - и тут все очень просто: должно пройти по меньшей мере два года прежде чем потенциальные инвесторы оправятся от испуга".

Невозвращенцы (пока)

Хуже всех из российского среднего класса приходится сейчас, пожалуй, сотрудникам финансовых компаний - как иностранцам, так и российским гражданам. Увольнения в финансовых структурах начались еще весной, в связи с кризисом в странах Азии, и конца им пока не видно. Что касается других компаний, в которых работают иностранцы, их судьба пока неясна. "Этот кризис похож на нейтронную бомбу, - говорит Скотт Блэклин, президент Американской торговой палаты в Москве. - Люди оглядываются вокруг и думают: "Вроде я еще жив". Но они уже получили дозу радиации, и поэтому, возможно, через три недели умрут. А может, их просто как следуют вырвет".

Действительно, кто-то, еще пару недель назад предрекавший собственную смерть, теперь к своему удивлению обнаруживает, что, кажется, ошибался.

Бернард Шерер, академический директор института "Инглиш ферст", включающего в себя 11 учебных заведений в Москве и четыре в других городах России, рассказывает, что недавно в его компании царила паника: кризис ударил в самое неподходящее время, когда проводится набор учеников английского языка на весь учебный год. Как правило, в каждом филиале "Инглиш ферст" работают два носителя языка, которые приезжают по контракту (остальные учителя - местные). Перед самым началом учебного года Шерер решил отменить контракты половины иностранцев, так что приехали только 15 человек. "А теперь выяснилось, что это было, в общем, ни к чему, - говорит г-н Шерер. - За первую неделю курсы оплатило больше людей, чем когда бы то ни было. Видимо, они рассматривают это как долгосрочное вложение капитала и решили оплатить сегодня то, чем смогут пользоваться еще несколько месяцев". Оказывается, когда население панически "сбрасывало" рубли, деньги шли не только на стиральные машины, но и на уроки английского языка. "Мы думали, что придется закрывать филиалы, - говорит Шерер. --Оказывается, наоборот. Впрочем, мне кажется, эта страна похожа на мячик на резинке. Так что, возможно, к следующей неделе все вновь изменится".

По мнению Скотта Блэклина, иностранные компании, работающие на рынке услуг - в том числе юридические, бухгалтерские и аудиторские фирмы, - вероятнее всего смогут остаться на российском рынке.

Не слишком сильно пострадают от кризиса и компании, чья деятельность здесь требует крупных финансовых, но не "человеческих" вложений - такие, как фирмы, построившие собственные здания или заводы.

Хуже всего, как считает г-н Блэклин, придется западным компаниям, в больших количествах импортирующих в Россию свою недорогую продукцию, будь то туалетное мыло или салфетки. "Кризис разрушил всю их систему распространения, - предполагает Скотт Блэклин. - И тут речь пойдет о тысячах уволенных, большинство из которых - российские граждане, и это настоящая трагедия, потому что они - будущее этой страны". "Это не навсегда, - говорит представитель другой страны, занимающий высокий официальный пост и поэтому попросивший не называть его имени. - Будут, конечно, компании, которые не выплывут после этого штурма, но не стоит себя вести так, как будто Россия, с ее 150 миллионами потенциальных покупателей, только что исчезла с карты мира".

"Нет, - возражает г-н Блэклин. - Это миф, что Россия слишком большая и поэтому с ней нельзя не иметь дела. Компании, конечно, предпочтут здесь остаться, но возможно ли это будет, в первую очередь психологически, - зависит от первых шагов нового правительства". Корпорации планируют свой годовой бюджет осенью, объясняет Скотт Блэклин, поэтому именно сейчас решается ближайшее будущее иностранных компаний в России и их сотрудников. При этом не стоит забывать, что Россия уже успела основательно потрепать нервы работающим здесь западным бизнесменам, и убедить кого-то здесь остаться может оказаться нелегко.

Совладелец маленькой компании, импортирующей недорогие французские вина, перечисляет препятствия, которые уже пришлось преодолеть в этом году: введение мэром Москвы специальных марок со штрих-кодами для спиртных напитков; введение лицензии на продажу спиртных напитков, которая должна была стоить 250 тысяч долларов в год, но которую, кажется, в результате так и не ввели; и вот теперь - история с банками. Прежде чем открыть счет, этот американский предприниматель изучил ситуацию и выбрал банк, входящий в семерку "самых надежных" в России по сведениям Международного валютного фонда. Теперь у него нет доступа к собственному счету. Компания не может расплатиться с поставщиками; непонятно, кто из покупателей - в основном это кафе и рестораны - сможет расплатиться за вино. Партнеры подумывают о том, чтобы временно перейти на молдавские вина. Этот предприниматель женат на русской женщине, их дети учатся в Москве.

"Мы не хотим уезжать, - говорит он. - Но я не спешу сказать, что мы не уедем. Мы три года здесь работали как проклятые, и мы не хотим страдать, не хотим мириться с нехваткой денег и нехваткой вообще. В мире есть еще очень много других стран".

Источник: "Итоги", №37, 1998,