Авторы
15.04.2008 | Архив "Итогов" / Просто так
Господин с собачкойКак они там? Добрались ли до Сухаревской?
Поздним воскресным вечером мы с дочкой ехали по Садовому кольцу в полупустом троллейбусе "Б". На Житной улице в троллейбус вошел подвыпивший мужик с собакой - видимо, породистой, похожей на боксера, но только раза в полтора крупнее. С первых же секунд их пребывания в салоне возникло ощущение какого-то несоответствия, неправдоподобности ситуации. Новый пассажир не источал неприятного запаха, не падал мордой на пол, не был агрессивен или навязчиво общителен, но явно не знал, как себя вести. Его четвероногий спутник начал неторопливый обход пассажиров, вежливо здороваясь с каждым по собачьему обычаю - тщательно, но без фамильярности обнюхивая.
Тем временем его хозяин растерянно стоял у пустого сиденья, пытаясь решить одновременно две нелегкие задачи: удержаться на ногах и вспомнить, что полагается делать в троллейбусе.
Распахнув дорогую куртку (из-под которой на свет выглянула массивная золотая цепь), он извлек из внутреннего кармана органайзер и попытался что-то в нем прочесть, но это то ли не получилось, то ли не помогло. Умный приборчик отправился обратно в карман, а его владелец наконец принял решение - повернулся ко мне и спросил:
- Я до Сухаревской доеду?
Я даже не сразу сообразил, что ответить. То есть, конечно, "Букашка" на Сухаревку идет, но долго - с учетом стоянки на троллейбусной станции у Курского вокзала чуть ли не час. Между тем от остановки, на которой сел мой собеседник, пять минут хода до "Октябрьской", а от нее до "Сухаревской" четыре остановки по прямой. Зачем же ехать в Клин через Берлин? Все это я и попытался по возможности кратко изложить.
То, что я услышал в ответ, сразу прояснило ситуацию, как монолог сыщика в конце детектива. Странный пассажир оказался "новым русским", неосторожно прокутившим всю имевшуюся при себе наличность. Денег не осталось не только на такси, но и на метро (куда к тому же с собакой не пускают), карточкой или чеком ни там, ни там расплатиться нельзя, а домой добираться как-то надо. Пришлось вспомнить про старинный коммунальный транспорт, на котором при необходимости пока что можно прокатиться и без денег.
Псу в отличие от хозяина вспоминать было нечего - он в троллейбусе не ездил никогда. Интеллигентное животное привыкло, что если в помещении присутствуют посторонние люди, то это знакомые хозяина, которых обязательно надо поприветствовать и запомнить.
Феномен общественного транспорта, в котором люди могут сидеть рядом, но оставаться незнакомыми и посторонними, оставался неизвестным псу до вечера нашей встречи.
...Мы вышли у площади Павелецкого вокзала и уже снаружи наблюдали еще один поворот сюжета: женщина, у ног которой устроилась собака, тоже собралась на выход, но никак не решалась побеспокоить животное, а ее робких намеков не понимали ни пес, ни хозяин. В последний момент ей все-таки удалось прорваться к дверям и покинуть троллейбус. После чего человек и собака оказались в привычной для них ситуации персонального транспорта - кроме них, в салоне никого не осталось.
Как они там? Добрались ли до Сухаревской?
Однажды она спросила: «Ты ел когда-нибудь варенье из роз?» Ничего себе! Варенье из роз! Какой-то прямо Андерсен! Варенье! Из роз! Неужели так бывает? «Нет, - ответил я с замиранием сердца, - никогда не ел. А такое, что ли, бывает варенье?» «Бывает. Хочешь, я привезу тебе его в следующий раз?» Еще бы не хотеть!
Можно, конечно, вспомнить и о висевшем около моей детской кроватки коврике с изображением огромного ярко-красного гриба, в тени которого, тесно прижавшись друг к другу, притулились две явно чем-то перепуганные белочки. Что так напугало их? Коврик об этом не счел нужным сообщить. Одна из первых в жизни тайн, навсегда оставшаяся не раскрытой.
