17.11.2016 | Нешкольная история

Страницы времени. Часть 1

Человек и эпоха в дневнике Юрия Никифорова

Автор: Максим Егоров, на момент написания работы ученик 10 класса гимназии №3, г. Владимир. Научный руководитель Олег Николаевич Гуреев. 2-я премия IV Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал

Уже много лет учащиеся гимназии № 3 г. Владимира, в которой я учусь, ведут работу по увековечению памяти выпускников, погибших в годы Великой Отечественной войны.

В 2001 году мы совершили экспедицию в Витебскую область республики Беларусь. Мы посетили могилы трех выпускников нашей школы – Александра Сорокина, Геннадия Довженко и Юрия Никифорова. Все они погибли в 1944 году, освобождая Белоруссию.

Летом 2001 г. нам удалось найти племянницу Юрия Никифорова Ирину Ивановну Лактионову. Юрий Никифоров был родным братом её матери Елены Сергеевны Никифоровой. С детства Ирина Ивановна слышала рассказы матери и других членов семьи о Юрии. В семье Никифоровых бережно хранится всё, что было связано с ним: фотографии, рисунки Юрия, фронтовые письма.

Самая большая ценность семейного архива – личные дневники Юрия Никифорова, которые он начал вести в 1937 году, ещё учеником школы № 3. Дневники Юрий вел практически до последних дней своей короткой жизни. Ирина Ивановна разрешила нам сделать с них копию.

В ходе исследования мы работали и с подлинниками дневников, которые хранятся в личном архиве Ирины Ивановны Лактионовой. Это две тетради, трофейная записная книжка, разрозненные листы с записями. В первой тетради записи велись с 26 ноября 1937 года. Юрий Никифоров красочно оформил обложку своего первого дневника. На ней в правом верхнем углу он поместил свою фотографию, по краям сделал орнамент, по диагонали поместил надпись «Дневник». Записи он делал практически ежедневно, синими и зелеными чернилами ровным, каллиграфическим почерком.

Второй дневник записывался в «Книге для записей» в толстой, серой, полотняной обложке. Записи во второй тетради начаты 1 января 1940 года и закончены 21 апреля 1942 года. Дневники были продолжены и на фронте. Часть фронтовых записей велась в трофейной, немецкой, карманной записной книжке, часть на отдельных листах. Фронтовые дневники написаны менее разборчиво, часть записей делалась карандашом, сведения были отрывистыми. Особенно трудно было расшифровать записи в трофейной записной книжке размером 8 на 4 см. Здесь миллиметровые карандашные записи полустерлись, читать можно только с увеличительным стеклом.

После ранения в сентябре 1943 года Юрий Никифоров лежал в госпиталях городов Калуги и Владимира и оставил дневниковые записи дома. Последняя запись в дневнике сделана 15 января 1944 года.

«26 ноября 1937 г. Веселый и радостный шёл я домой, напевая песенку: «А если враг нашу радость живую отнять захочет в упорном бою, тогда мы песню споем боевую и встанем грудью за Родину свою».

Юрий (Георгий) Никифоров родился 17 мая 1920 года во Владимире в семье Сергея Ивановича и Ирины Ивановны Никифоровых. Отец Юрия был служащим, работал в различных учреждениях г. Владимира. Мать не работала, занималась воспитанием детей. У Юрия было три сестры – старшая Валентина и младшие Руфина и Елена. Жили Никифоровы на ул. Урицкого в доме № 12. До революции улица называлась Подсоборной.

Юрий Никифоров учился в школе № 3. Вместе с ним в школу ходили его сестры Руфа и Лена. Родителей радовала целеустремленность Юры: он хорошо учился, прекрасно рисовал, занимался фотографией. Как и многие мальчишки того времени, мечтал стать военным.

В десятом классе, в ноябре 1937 года, начал вести дневник.

Первая запись в дневнике – о самом главном в жизни:

«26 ноября 1937 г. Сегодня мой день осенен радостью! Я получил повестку явиться в гор. отдел НКВД. Но я не дрожал, я шёл туда смело, потому что я знал, что пришел, наверное, ответ от т. Ежова.

Ещё в сентябре я подал заявление Народному комиссару внутренних дел, Генеральному комиссару государственной безопасности товарищу Николаю Ивановичу Ежову с просьбой послать меня учиться в училище НКВД. И вот сегодня в гор. отдел на моё имя пришёл ответ от Николая Ивановича. Он пишет, что я поздно написал письмо и мне придется подождать до будущего года. Товарищ из 2-й комнаты велел мне подать заявление в августе месяце на его имя. Я был очень рад тому, что такие люди, как Н.И. не забывают ни одного «незаметного человека». Я велел передать товарищу Ежову искреннюю благодарность. Веселый и радостный шёл я домой, напевая песенку: «А если враг нашу радость живую отнять захочет в упорном бою, тогда мы песню споем боевую и встанем грудью за Родину свою».

Юрий счастлив! Сбывается его самая главная мечта – стать военным. Он действительно верит, что ему, «незаметному человеку», помог сам Н.И. Ежов. Оптимизм, искренний патриотизм переполняют его.

Получив повестку, Юрий с радостью идёт в городской отдел НКВД. «Но я не дрожал, я шёл туда смело», – пишет он. Об этом говорится не случайно, ведь в 1937 г. повестка в НКВД для многих советских людей ассоциировалась далеко не с радостью, а с приговором, заключением, лагерем…

Но Юрий живёт другой жизнью: он учится в выпускном классе, готовится к поступлению в училище НКВД, думает о своей будущей профессии: «8 апреля 1938 г. Красный пограничник! Как много понятий вкладывается в эти два слова: сила, организованность, дисциплина, смелость, культура – всё это связано с родной советской разведкой. Почему я решил стать пограничником? Потому что люблю свою страну. Люблю её за ту заботу и любовь, которыми окружает она меня, – сына рабочего. Ведь мой отец прожил до революции тяжелую жизнь (хотя, как старый человек, он в этом не сознается). Я будущий командир погранзаставы, обещаю, что право на образование, право на труд и отдых – великое право, завоеванное нашими отцами, я буду охранять, не щадя своей жизни».

В дневнике он часто писал о размолвках с отцом, спорах. Отец иногда мог в кругу семьи резко отозваться о «политике партии и правительства», подшучивал над сыном:

«7 декабря 1937 г. Вечером был на собрании избирателей 26 избирательного участка. В 11 часов сел писать лозунги. Отец стал поправлять и смеяться надо мной. Он вывел из терпения. Я бросил кисточку, обрызгав лозунг и диван краской. Лег спать. Не спится. Стал писать дневник… Потом опять лозунг. В час лег».

У самого Юрия нет сомнений в политике партии, он в полной мере ощущает себя «советским человеком»: «12 декабря 1937 г. Особенно ярко, празднично, нарядно выглядит сегодня город. В два часа пошел в свой избирательный участок (здание городского Совета) и выполнил долг гражданина Союза ССР – отдать свой голос за кандидатов блока коммунистов и беспартийных т. Шестакова – народного комиссара легкой промышленности и т. Симочкина – секретаря обкома ВКП(б). Я надеюсь, что мои кандидаты сумеют выполнить свой долг перед народом! Этот день долго будет неизгладим в моей памяти!»

1938 год. Процесс над так называемым «право-троцкистским блоком»: «27 февраля 1938 г. В ночном выпуске последних известий с глубоким удовлетворением и одобрением встретил сообщение прокуратуры Союза ССР о предании суду Бухарина, Рыкова, Ягоды. Трижды презренные мерзавцы ставили своей задачей насильственное свержение советского правительства.

Карающая рука советского правосудия выразит единодушное мнение всего 170-миллионного народа и выполнит самый суровый и беспощадный приговор для всех без исключения подсудимых. Провел общешкольный митинг о сообщении прокуратуры СССР, о предании суду «право-троцкистского блока».

Юрий даже в личном дневнике воспроизводит пропагандистские штампы: «глубокое удовлетворение и одобрение», «карающая рука советского правосудия», «трижды презренные мерзавцы».

Но жизнь идет своим чередом. Школа закончена, впереди – поступление в военное училище.

«10 августа 1938 г. Приехал из Лосиноостровска. Зачислен кандидатом 1-го курса Московского военного училища ПВО им. Менжинского».

Юрий стал курсантом военного училища. Новая жизнь вдали от дома, новые знакомства, новые цели.

«22 сентября 1938 г. Этот день надолго останется в моей памяти. Сегодня общим парт. собранием я утвержден кандидатом в члены ВКП(б)». Что значила для Юрия партия? Партия ассоциировалась у него с Родиной, а необходимость стать членом ВКП(б) была естественной потребностью.

«1 января 1939 г. 1939 год – новый счастливый год встречал в клубе училища. В последние часы старого года просмотрел пьесу «Пограничники». В 0 часов 00 минут старший политрук на сцене зрительного зала срывает последний лист календаря – 31 декабря 1938 г. и… настал новый 1939 год. На сцене уже – 1 января 1939 года.

«С Новым годом, товарищи! За новые большевистские победы под руководством великого Сталина!» Слышится громовое «ура!» Сколько радости и веселья на лицах людей! Веселье идет до 4 часов 30 минут утра».

Юрий с радостью встречает 1939 год, верит в мощь своей страны, в справедливость правительства. Курсанты военного училища, в котором учился Юрий, участвовали во многих государственных мероприятиях: парадах и демонстрациях; совершали агитационные походы в окрестностях Москвы; стояли в почетном карауле на похоронах государственных деятелей и деятелей искусств.

2 марта 1939 года Юрий делает в дневнике запись о похоронах Н.К. Крупской: «Страна хоронит Н.К. Крупскую. Несу оперативный наряд на Красной площади. Нахожусь около левой трибуны Мавзолея Ленина, около Кремлевской стены за трибуной. Приближается траурная процессия. Около стены проносят венки. Вижу Молотова, Сталина, Ворошилова, Шверника. Митинг окончен. Члены правительства несут катафалк с урной через левую трибуну Мавзолея. За елями вижу нишу и подставку для орденских подушечек. Льются скорбные звуки. Раздается троекратный орудийный выстрел. Воздух сотрясают звуки «Интернационала».

Юрий пишет в дневнике о своих приездах во Владимир из училища. Дома его всегда ждут отец и мать, младшие сестры, школьные друзья. Для них он не только сын, брат и друг, но уже человек из столицы, который может о многом рассказать…

Продолжение следует

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде.