Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

19.12.2013 | Кино

Женский взгляд на родину

На завершившемся фестивале документального кино "Артдокфест" все награды получили режиссеры-женщины, и это не случайно

Женский взгляд лучше подходит для документального кино о нашей родине: женщины бесстрашней, но и милосердней, они не боятся трезво смотреть на реальность во всей ее неприглядности, но при этом готовы сострадать людям.


Кровососы. Гран-при

Медицинский автомобиль с несколькими медсестрами ездит по российскому бездорожью, собирая донорскую кровь, столь необходимую для больниц большого города. В маленьких городах их уже ждут, люди стоят в очередях, волнуются, смогут ли сдать свои 450 мг крови, за которые получат 850 рублей. Это большие деньги для тех, кто живет на трехтысячную пенсию, на нерегулярно выплачиваемую зарплату.

Кровь сдают молодые и старые, мужчины и женщины, кое-кто падает в обморок – его откачивают, кладут вверх ногами в сторонке, утешая: "Все, сдала, сдала, все нормально", – то есть зачтется, деньги выплатят. " Завтракала? – спрашивают молодую бабу сестрички. – Чем?" "Три бутерброда с сыром и две чашки кофе", – выпаливает она. "С маслом хоть? Говядины кило купи и за неделю съешь, это тебе деньги на питание, кровь сдаешь бесплатно", – объясняют ей.

Кровь в этом черно-белом фильме черного цвета, она льется в пробирки, течет по трубкам. Кровь, похожая на нефть, без нее не выживают больные, она нужна для операций, это благородное и важное дело, но сестрички считают кровь ведрами – четыре ведра набрали сегодня. Обычное дело, сбор крови, в этом фильме становится метафорой жизни страны, где живут за дальними полями и лесами покорные и сонные люди, чья кровь нужна для спасения других.

Все в системе, все связаны, все хотят счастья и все смиряются с тем, что есть. А есть наскоро и плохо приспособленное к человеческим нуждам пространство: ужин накрывают в подсобке, кровь берут в школе или клубе, выгораживая зал ширмами. Случайный любовник в гостиничном номере, бутылка водки "Пять озер" под домашний салатик из пластикового контейнера, праздничный торт на 30-летии Центра крови, с кремовым сердцем и каплей крови на нем – маленькие радости в однообразной череде серо-белых будней.

Сестрички в шутку называют себя кровососами. На коммунистическом митинге на зверином серьезе кровососами называют других. Но и митинги, и слова благодарности от начальника департамента здравоохранения ничего не меняют в жизни, где за все приходится платить кровью.

Алина Рудницкая – режиссер из Петербурга, сняла уже много картин, и почти все они становились заметными, участвовали в фестивалях, получали призы. Но этот фильм, на мой взгляд, лучший, в нем художественный образ оказывается много объемнее любой интерпретации, и степень его достоверности такова, что его невозможно не принять всерьез, как не отвернешься от собственной жизни.


ЗИЛ как система. Лучший фильм

Дарья Хлесткина – молодой, можно сказать, начинающий режиссер, хотя как продюсер уже принимала участие во многих интересных проектах. Заканчивая Мастерскую Марины Разбежкиной, она увлеклась учебной темой "Человек труда". Так попала на ЗИЛ, а там как раз взялись выполнить государственный заказ на изготовление нескольких правительственных машин для парада Победы. И часть сотрудников во главе с директором увидели в этом шанс на возрождение завода. Машины были сделаны вручную. Но на парад их не взяли, а потом и ЗИЛ закрыли. Вот такая трогательная и грустная история – счастье для документалиста, конечно.

"Последний лимузин" – фильм про разрушение, про бывших. Остатки былого величия. Никакие усилия нынешних работников ЗИЛа не могут скрыть абсолютную никчемность того, что происходит сейчас. Как заплатки на спецовках, старые башмаки, дешевые сосиски на обед и обшарпанную мебель в помещениях не выдать за нормальный быт, так и цеха с устаревшим оборудованием и брошенные корпуса уже не оживить. Тело умерло, но память еще жива, и живы люди, симпатичные, старательные, по каким-то своим причинам оставшиеся на погибшем заводе. Некоторые еще делают вид, что есть порох в пороховницах. Но нет. Ничто не сулит им продолжения, все кончено.

Метод наблюдения, которым снят фильм, заставляет сосредоточиться на общей атмосфере завода, на коллективной судьбе. В фильме нет конкретного героя, хотя в каждое лицо хочется всмотреться пристальней. Не стала Хлесткина развивать и ситуацию с ЗИЛами: мы так и не узнаем, почему автомобили не прошли приемку (вроде как речь идет о межотраслевой конкуренции, в результате которой выиграла другая контора). Не узнаем ничего о самих машинах, хороши ли, плохи – для фильма это не важно, он, в сущности, не об автомобилях, он о системе, с которой не совладали люди.

Такая фактура – безусловно, настоящий подарок судьбы, и неслучайно помимо приза фестиваля Хлесткиной досталась и национальная премия в области неигрового кино и телевидения "Лавровая ветвь" в номинации "лучший кинофильм". Остается только сказать, что деньги на этот фильм продюсеры искали несколько лет и нашли у западных компаний.


Гермафродит и патологоанатом

Мадина Мусафина была победительницей прошлого года, с фильмом "Милана", про девочку, вместе со своей нетрезвой мамой бомжующую в пригороде Караганды. Тот фильм сразил всех наповал. Мадина так неожиданно глубоко вошла в ужасный, но не лишенный нормальных человеческих чувств мир своей героини, что судьба девочки стала близкой для многих, и художественный проект перерос в социальный.

В ее новом фильме "Еще чуток, мрази!" героиня тоже обаятельна и уж точно необычна, но не вызывает столь безусловного сочувствия. Мадина нашла девушку Женю, которая до половой зрелости считалась мальчиком, но теперь уверена в том, что она – женщина, и очень хочет, чтобы ее считали таковой и все остальные. Нужно для этого не столь многое – сделать операцию по формированию груди, "получить сиськи". Женя – человек интересный, сложный, хотя ее мир не слишком богат: тусовки, выпивка, обжимания с парнями, танцы.

В документальном кино словами мало что можно объяснить, нужно показывать. Мустафина снимает очень близко, она буквально становится тенью героини. Мы видим Женю дома, непричесанную, не накрашенную, мы слушаем ее разговоры с бабушкой, которая еще обращается к Жене как к мальчику. Мы видим ее поцелуи в клубе с парнем, который уже почти влюблен, но недоумевает: а дальше-то как ему с ней (с ним)?

Но чего-то не хватает этому кино, душевный мир Жени так и остается загадкой, молодой режиссер не справляется с контекстом, с проблемой, которую затрагивает, с темой сексуальности, социальной перверсии, системы ожиданий и невольной агрессии. Однако материал так интересен, что жюри удостоило фильм специального упоминания.

А спецприз вручили Инне Лесиной за "Морфологию" – портрет врача-паталогоанатома, поклонника музыки, живописи, философа и энтузиаста.

Так три лауреата из четырех оказались учениками Мастерской Марины Разбежкиной. Возможно, дело не только в том, что Разбежкина – прекрасный педагог и умеет учить, но еще и в том, что сегодня публика хочет видеть – неприукрашенную, живую, свою, узнаваемую жизнь. Без публицистики, морализаторства, агитации и прочих указательных пальцев.


Ложка за 8 минут

Марина Разбежкина участвовала в конкурсе на равных со своими студентами. Ее фильм "Оптическая ось" не претендовал на большую оригинальную историю, это картина заранее устроена вокруг искусственного сюжета: дореволюционные снимки известного нижегородского фотографа Максима Дмитриева съемочная группа провезла по городам и местам, где они были сняты в конце XIX века, и зафиксировала изменения. Ночлежный дом, больница, банк, увеселительное заведение, старообрядческая церковь – все они сохранилось до наших дней, только изменились до неузнаваемости.

В картине нет очевидной морали – ни России, которую мы потеряли, ни той, что могли бы обрести, однако изменения явно не к лучшему, и дело не в скудости современной жизни, а в ее однообразии. Там, на фотографиях Максима Дмитриева, мир предстает очень разработанным, детальным. Вот бабулька разглядывает фотографию ночлежников, и готова про каждого персонажа рассказать что-то выделяющее, яркое. А среди нынешних бомжей или рабочих, или врачей, или стриптизерш, или банковских служащих как будто господствует некий усредненный типаж. Нет отдельности, нет чувства значимости, нет портрета, люди, как ни стараются режиссер и операторы, сливаются в общую массу.

За одним исключением: старый ложкарь за восемь минут экранного времени без склеек и монтажа из чурбачка-заготовки вытесал топором и стамеской деревянную ложку. И это самая интересная сцена, невероятно напряженная. Из нее понятно, что качество ручной работы замечательного фотографа сродни мастерству кустаря, который единственный сохранил истинное достоинство и благородство. Возможно именно из-за кустарного, ручного, индивидуального характера своей работы.


Дело не в количестве

Организаторы "Артдокфеста" в этом году постоянно заявляли о необычайно высоком интересе к их фестивалю. Президент фестиваля Виталий Манский хвастался в Фейсбуке фотографиями полных залов, писал про аншлаги, бурные обсуждения и активность публики.

Конечно, сплошных аншлагов не было. Разве что на "Играх Путина" – публицистически задорном фильме об изнанке олимпийского строительства в Сочи, снятом не российским, а израильским режиссером Александром Гентелевым при участии Германии и Австрии.

Российских картин про Олимпиаду практически нет, поэтому сам факт показа настолько взволновал публику, что в большом зале "Художественного" висели на люстрах, и фильм пришлось повторить еще два раза. Однако обсуждать увиденное не стали – ничего нового или сенсационного в картине нет, все это желающие уже видели и слышали, но пережить эти эмоции совместно – тоже удовольствие.

Зато было другое: изменился вектор, в зал пришла молодая публика, обсуждения стали реальным объектом интереса, сложился некий круг зрителей, и, почувствовав это, программный директор фестиваля Виктория Белопольская сказала, что только теперь у нее, наконец, есть ощущение, для кого она работает, каким вкусам и потребностям должна соответствовать программа киносмотра. Для организаторов "Артдокфеста" это значит, что они теперь имеют свою нишу, свою аудиторию, и это самое важное, чем может гордиться любой фестиваль.



Источник: РИА Новости 10.12.2013 ,








Рекомендованные материалы


Стенгазета
21.02.2022
Кино

Сцены супружеской жизни

Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.

Стенгазета
18.02.2022
Кино

«Превращение» в «Паразитов»

Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.