Авторы
Парадом и салютом отпраздновали 68-ю годовщину Победы — когда-то про этот праздник говорили, что он единственный, консолидирующий нацию. И что уж в отношении-то Дня Победы все согласны — святой день, святая радость. Но сейчас, когда в живых осталось совсем немного воевавших (зато появились ветераны фальшивые!) и все отчетливее ощущается пропагандистский дух официальных мероприятий, все больше танков и самолетов громыхает в день парада, мнения разделились. Пока одни продолжают глотать слезы при звуках песни «День Победы», другие предлагают задуматься над тем, что именно празднуем.
Этих других, впрочем, меньшинство, большинство демонстрирует все усиливающуюся потребность в умилении: спасибо деду за победу... Действительно, как еще сегодня можно ощутить себя частью чего-то великого? Только отметив Великую Победу в Великой Отечественной войне. В ее чистом незамутненном виде, где не было оттенков, а были только Мы и Они. И Мы (хорошие) победили Их (плохих). Это чувство принадлежности к чему-то безусловно важному и абсолютно позитивному является базовой потребностью массового сознания, которое в России исследовано мало и законы которого до сих пор постигаются в основном интуитивно.
В этом смысле был бы полезен опыт изучения массового искусства. В отсутствие качественных теоретических исследований имеет смысл обратиться к опыту практиков. Очень любопытные соображения по поводу работы с массовой аудиторией можно найти в новой книге Александра Роднянского «Выходит продюсер», где этот известный деятель кино и телевидения проанализировал собственные победы и провалы, прозрения и заблуждения. Рассказывая о работе с телевизионными каналами в России и на Украине, с документалистикой в Советском Союзе и в Германии, с арт-кино на международных фестивалях, Роднянский рассуждает о попытках просчитать попадание в аудиторию, что и есть основная задача продюсера.
На сегодняшний день самым успешным проектом Роднянского в области мейнстрима остается фильм Федора Бондарчука «9 рота». В первую же неделю проката фильм собрал рекордную по тем временам кассу, а уж когда во вторую неделю вместо типичного падения на 50% сборы выросли еще на 10%, стало ясно, что поставлен рекорд года. При этом не было никаких особых маркетинговых ухищрений, сработало сарафанное радио, отзывы посмотревших. Успех у отечественного зрителя не был поддержан ни отзывами критики, ни интересом международных фестивалей. Роднянский признается, в процессе работы пришлось делать выбор: показать, как эти «симпатичные мальчики убивают афганских мирных жителей, в том числе детей», что «не погрешило бы против истины» и привлекло к фильму внимание зарубежной публики и критики, или отказаться не только от ответов, но и от вопросов — кто виноват, какой ценой — и обеспечить фильму народную любовь. Выбрали второй вариант, потому что, пишет Роднянский: «У нас же иное (отличное от европейского или американского. — А.С.) отношение к собственной истории. Она в отечественном массовом сознании — покойник, о ней либо хорошо, либо ничего... Российская аудитория (речь, подчеркну, именно о массовом кинозрителе. — А.С.) остро нуждалась в эмоциональном доказательстве, которое бы вернуло ей чувство самоуважения «9 рота» компенсировала коллективную психотравму исторического поражения и вины».
Фильм вышел в 2005 году, когда от иллюзий перестройки не осталось и следа, зато был силен привкус второсортности и проигрыша в поединке с миром, навязанном народу советской идеологией. В фильме героями были солдаты, честно и стойко сражавшиеся, вину за их смерть несло советское правительство, забывшее 9-ю роту на перевале, а за что и зачем бойцы воевали, вообще не обсуждалось.
Реабилитация афганцев — хорошие ребята, несмотря ни на что, — совпадала с желанием носителей массового сознания реабилитировать самих себя. Мы не состояли и не участвовали, мы несем правду и достоинство, мы хорошие мальчики (даже когда мы девочки), нас не за что наказывать...
Надо сказать, что такой образ героев — абстрактно положительных, несмотря ни на какие их действия, — как показала практика, всегда приводит к успеху внутри нашей страны. Кроме «9 роты» было еще два кинофильма, ставших культовыми, оба с похожим типом героя, — это «Брат» (1997) Балабанова, где вернувшийся с войны Данила Багров хладнокровно расстреливал окопавшихся в городе бандитов всех мастей, не теряя обаяния, и «Бумер» (2003) Петра Буслова, где четверка подсевших на мелкие проказы друзей, спасаясь от ментов, буйствовала уже по полной. А на телевидении это, конечно, в первую очередь пресловутая «Бригада» (2002). Неважно, чем живут эти герои, моральны ли их поступки, к чему они приводят и чем вызваны. Важно, что они субъективно честны и мужественны, что они верны мужской чести, ценят дружбу, для них «сила в правде», а объяснение совершаемым ими же насилию и убийствам — «не мы такие, а жизнь такая». Именно с такими героями хочет отождествлять себя массовое народное сознание. И именно на тиражировании таких героев сегодня строят свой массовый успех телеканалы НТВ и ТНТ. То есть можно предположить, что для своего идеала массовое сознание выбирает такие качества, как верность друзьям, мужество, стойкость, преданность, и при этом не готово разбираться с особенностями всего, что выходит за пределы этого Мы. Какие бы эти Мы ни были на самом деле, себя они будут видеть хорошими, положительными на фоне окружающих — плохих и очень плохих. Власть — плохая однозначно, менты — плохие (но только если они не главные герои, если «Менты» — сериал, то менты — это Мы, а значит, очень хорошие), кавказцы, капиталисты, педерасты, либералы, коммунисты, фээсбэшники, — в общем все, кто не Мы, — плохие. Это касается и тех, кто выступает за демократию и либеральные ценности командой, — массовое сознание и тут требует строгой поляризации на Мы и Они!
И это, пожалуй, ключ ко всему, что со страной происходит. Ощущение хороших Мы и плохих Они несовместимо с позицией, признающей наличие личной ответственности и вины. Именно ее артикулируют одиночки, которые настаивают на переосмыслении прошлого, призывают вспомнить об ответственности тех, кто стрелял в Смерше, охранял в ГУЛАГе, ликвидировал и переселял, а не только правительства и начальства. Пытаются поименно назвать тех, кто сегодня морит заключенных, ворует бюджетные деньги, зарабатывает на госкорпорациях, вывозит капиталы за границу, берет взятки за ЕГЭ, подтасовывает факты в СМИ. Эти попытки не пользуются у населения успехом, потому что разрушают устойчивую конструкцию: виноват не может быть конкретный Иван Иванович. Чтобы герой, с которым массовое сознание себя соотносит, был по-настоящему положителен, зло, ему противостоящее, должно быть однозначно всесильно и крупномасштабно.
Главная травма, нанесенная обилием негативной (хотя в основном и правдивой) информации в 90-е годы, до сих пор залечивается реабилитацией образа Своих ребят, и каждый сам решает, к какому из множеств он готов присоединиться. Поэтому так востребованна советская идеологическая схема — она уже отлажена, привычна и очень утешительна. И не надо прошлое пересматривать — у нас была Великая эпоха.
В недавнем телефильме Сергея Урсуляка «Жизнь и судьба» сложная мысль Гроссмана именно в угоду массовому сознанию спрямлялась до простой: хорошие честные люди сражались против большого зла в лице фашизма и небольшого зла в лице плохих, глупых начальников.
Про индивидуальное сознание ответственности, про личное чувство вины никаких фильмов-то и нет. И сериалов нет, потому что из частного человека не получается героя массовой культуры. Таков закон больших кассовых сборов, когда не искусство диктует народу вкусы, а народ — искусству. Нашим продюсерам их идеологи долго внушали, что если через массовые жанры внедрять определенные взгляды, то постепенно можно воспитать публику. Увы, вопреки этому распространенному заблуждению, не фильмы воспитывают публику, а публика выбирает себе фильмы, сериалы, песни.
Убедите нас, что мы ни в чем не виноваты, сделайте это обаятельно и эмоционально, и мы обеспечим вам кассу, поддержку, большинство.
Массовое искусство потому и массовое, что оформляет неосознанные, но общие эмоции. Его стоит изучать ради тех сведений, что оно может дать, но не следует ждать, что с его помощью можно повлиять на население. Оно не формирует новые смыслы, не предлагает незнакомые концепции, оно опирается на заложенное в подсознание интуитивно-чувственное ощущение толпы. Массовое искусство можно использовать только для мобилизации того, что уже существует внутри народа. Для изменения настроений используют совсем иные методы.
Герои масс — герои кассы
Исторические события и герои — кому-то удается завоевать массовую публику, а кому-то нет. Все перечисленные ниже фильмы вызвали сразу после своего экранного старта ожесточенную полемику, связанную с вольной трактовкой исторических событий и отдельных фигур. Диапазон списка охватывает российскую историю от 1612 до 1980 года. Цифры сборов доказывают, что публика уверенно выбирает собственных героев, не ориентируясь на историческую достоверность и полноту.
+ (успех у публики)
9 рота (боевик, реж. Ф. Бондарчук)
Старт в РФ — 29 сентября 2005 • Сборы в РФ — более 25 млн долл.
Адмиралъ (историческая драма, реж. А. Кравчук)
Старт в РФ — 9 октября 2008 • Сборы в РФ — более 34 млн долл.
Легенда № 17 (байопик, реж. Н. Лебедев)
Старт в РФ — 18 апреля 2013 • Сборы в РФ — более 27 млн долл.
Высоцкий. Спасибо, что живой (байопик, реж. П. Буслов)
Старт в РФ — 1 декабря 2011 • Сборы в РФ — более 27 млн долл.
– (неуспех)
1612 (историческая драма, реж. В. Хотиненко)
Старт в РФ — 1 ноября 2007 • Сборы в РФ — ок. 6 млн долл.
Царь (историческая драма, реж. П. Лунгин)
Старт в РФ — 4 ноября 2009 • Сборы в РФ — ок. 5 млн долл.
Брестская крепость (военная драма, реж. А. Котт)
Старт в РФ — 22 июня 2010 • Сборы в РФ — ок. 4,5 млн долл.
Утомленные солнцем 2 (Предстояние) (военная драма, реж. Н. Михалков)
Старт в РФ — 22 апреля 2010 • Сборы в РФ — ок. 7,5 млн. долл.
Утомленные солнцем 2 (Цитадель) (военная драма, реж. Н. Михалков)
Старт в РФ — 5 мая 2011 • Сборы в РФ — ок. 1,5 млн долл.
(данные – kinopoisk.ru, соб. инф., эксперты)
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.
