17.01.2006 | Интервью / Образование

Наука понимать

Школьная история всегда оказывалась у нас подготовкой торжества ныне существующей власти

Школьный курс истории является постоянным источником гражданских конфликтов, поскольку принятая идеология преподавания предполагает формирование правильного взгляда на прошлое и, соответственно, настоящее. Можно ли избежать тенденции при рассказе о прошлом и как это можно сделать? Вот мнение шеф-редактора журнала «Отечественные записки» Никиты Соколова.

– Есть ли смысл в школьном курсе истории, поскольку без пропагандистского, воспитательного заряда он, скорее, превратится в изложение фактов?

– Это традиционный предмет обучения, и он входит в школьный курс уже три столетия, с тех пор как завелась регулярная школа. Это связано с тем, что в рамках европейской культуры считается, что знание истории того сообщества, к которому гражданин принадлежит, необходимо для того, чтобы полноценно функционировать в этом сообществе. Такое отношение к прошлому свойственно европейской культуре, у японцев и североамериканцев оно совершенно не такое. Россия относится к европейскому культурному кругу, поэтому для большинства наших соотечественников история страны цементирует гражданскую общность. Поэтому избежать разговора со школьниками об истории в рамках нашей культуры не представляется возможным. Другой вопрос, каким должен быть этот разговор. До сих пор я помню по собственному опыту, как в советское время нам в школе вдалбливалась одна история, потом, занимаясь уже профессионально историей XIX века, я обнаружил, что в имперский период была другая школьная история, сейчас выстраивается третья из обломков советской и имперской. Удручает, что это всегда была история, понимаемая как закономерный процесс, устремленный к существующему положению вещей. Школьная история всегда оказывалась у нас подготовкой торжества ныне существующей власти, ныне существующего проекта жизни, что, на мой взгляд, глубоко неверно. История человеческих деяний не имеет предела, она продолжается и будет продолжаться вечно. Детей и граждан надо готовить именно к этому.

Поскольку мы не знаем, чем кончится история, глубоко вредно представлять ее закономерным процессом.

Никакой закономерности в истории наукой не обнаружено. Но в любом нашем учебнике непременно присутствует идея закономерности, причем часто закономерность не описывается прямо, а присутствует подспудно. В рамках марксистской догмы все было складно, по крайней мере, внутренне не противоречиво: производительные силы растут, вступают в противоречие с производственными отношениями, начинается классовая борьба, происходит социальная революция и наступает новая общественно-экономическая формация. И по новому кругу… Другое дело, что это все никак нее сочетается с исторической реальностью, но это внутренне не противоречивая схема.

Сейчас же у нас открыто прокламируемой схемы общего исторического закона нет, но, тем не менее, есть представление о том, что история – закономерный процесс, хотя мы этого закона и не знаем.

Представление это выражается, в частности, в том, что одни деятели истории будут характеризоваться как прогрессивные, а другие как реакционные. Для того чтобы назвать человека прогрессивным, вы должны знать, чем история кончится и как прогрессивный деятель вел к завершению истории. Соответственно, реакционный мешал этому завершению, поэтому для вас он реакционный.

– Представляется, что избежать тенденции в изложении истории невозможно.

Избежать этого можно только одним способом. Нужно наконец признать то, что признано уже мировой исторической наукой, и сделать научное представлении об истории основанием для истории школьной. Никакого другого решения нет. Историческая наука уже 50 лет сошлась на том, что никакой закономерности в истории нет. Она невозможна, поскольку в истории нет такой механической причинности, которая есть в мире природы. Если нагревать сталь, то она сначала делается красной, потом белой, а потом течет. Независимо от того, где вы будете нагревать железо – в Африке или Австралии, последовательность изменений будет такой. Историческая причинность – это всегда действия людей. Причина моего действия – это не какое-то предшествующие действие, а мое осознание этого предшествующего действия, события, как проблемы, требующей ответного действия. Здесь нет непосредственного перехода. В сознании происходят довольно сложные трансформации реальности. Можно с большой степенью вероятности предсказывать, куда покатятся бильярдные шары после соударения, если сила и направления удара известны, но что будет делать человек, если его ударят по голове, он и сам заранее не знает и не может знать.

На мой взгляд, история должна быть представлена не как результат какого-то закономерного процесса, не как действие какой-то отдельной от человека субстанции. Нет ничего такого, что имело бы право называться историей отдельно от человеческих действий. Люди же каждый раз решают свои сиюминутные проблемы, а они всякий раз новые.

Цепочку этих проблем, к которым можно применить общий закон, протянуть нельзя. Ровно так и надо излагать историю.

Одни люди представляли один вид желанного будущего, другие – другой. Между ними шла борьба. Победили первые, и получилось из этого то-то. Но никакой закономерности в этом нет, победил тот, кто был более энергичен. Если мы подспудно прививаем понятие закономерной истории, то это значит, что мы в рамках сложного гражданского общества порождаем чрезвычайно тяжелую борьбу и у некоторых людей формируется тяжелая неврастения. Никто в истории не прав раз и навсегда, никто не является носителем прогресса и истины в последней инстанции.

– Как этот подход может быть реализован в школьном преподавании?

– В книге «Выбирая свою историю», которую я написал вместе с Ириной Карацубой и Игорем Курукиным, мы попытались представить историю России в виде ключевых эпизодов – развилок, когда общество могло сложиться тем или иным образом и пойти по той или иной колее.

Если говорить о школьном курсе, то в разных странах эта проблема решается по-разному. У французов число учебников в школе подбирается к двумстам. С их точки зрения, гражданин, в том числе и школьник, живущий в демократическом обществе, вправе выбирать себе любой облик истории.

Не существует исторического факта вне человеческого понимания. Например, при анализе данных промышленной переписи 1900 года оказалось, что 9/10 крупных предприятий московского промышленного района (а это 2/3 всей российской промышленности) находились в руках старообрядцев поморского толка. Это факт или нет?

– Хочется сказать, что факт.

– Нет, пока вы не прочли Вебера, не подумали о том, не связан ли дух капитализма с духом религии, и не начали считать, какой веры держатся русские промышленники. Тогда вы обнаруживаете такую интересную закономерность. Пока же вы не задумались, не применили этот способ понимания к истории, то для вас этого «факта» вовсе не существует.

В этом смысле глубоко ошибаются не очень сведущие люди, когда требуют дать им факты, а оценивать они будут их сами. Не существует исторического факта отдельно от способа его понимания.

– Как можно учитывать это обстоятельство при преподавании истории в школе? Известно, что, отбирая факты, мы формируем отношение к ним.

– Здесь проблема во многом ложная. Отбор фактов нашей цивилизацией давно произведен. То, что для нас важно, о чем мы продолжаем помнить и спорить, это и составляет, условно говоря, корпус фактов. Но их понимание и трактовка должны быть свободны для каждого гражданина. Как на выборах гражданин может голосовать за коммунистов или за «Яблоко», так и в истории он может любить Ивана Грозного или новгородских мужиков, которых опричники Грозного гнобили. Конечной же правоты нет ни на чьей стороне. Вот так должен писаться учебник.

– Представляется, что невозможно лишить исторический курс пропагандистской составляющей.

– В тоталитарном и авторитарном обществе история – пропагандистский механизм. Но если вы хотите жить в свободном обществе, то историю в рамках русской культуры, надо лишить пропагандистского задора. Она должна быть повествованием о борьбе человеков, из которых никто не прав. Никто не является носителем конечной истины.

Беседовал Евгений Натаров

Источник: "Газета.ру", раздел "Комментарии", 13.01.2006,