Авторы
Вопреки сообщениям информагентств о том, что «Никита Михалков в субботу на собрании столичного Союза кинематографистов в Доме кино заявил, что в случае, если Всероссийский чрезвычайный съезд кинематографистов не состоится, союз может быть ликвидирован», Никита Михалков в Доме кино не появлялся. Он в это время встречался на «Мосфильме» с группой актеров и режиссеров, где они «обсуждали состояние кинематографа в условиях мирового финансового кризиса и наметили главные проблемы, которые будут обсуждать на съезде кинематографистов, намеченном на 30--31 марта». А в Доме кино около 450 представителей СК РФ решали, что делать с этим намеченным Михалковым съездом. Сошлись на том, что он точно незаконный, но вот в вопросе, идти на него или игнорировать, согласия достигнуто не было.
Ситуация патовая -- решение Краснопресненского суда, признавшего седьмой съезд СК РФ нелегитимным, еще не вступило в силу, адвокаты Хуциева его опротестовывают, но Чрезвычайный съезд, или сход, как его предпочитают называть противники Михалкова, 30 марта откроется в Гостином дворе.
Сам Хуциев однозначно заявил: «Я на этот съезд не пойду. Если бы я это сделал, доверие, которое мне было оказано, я поставил бы под сомнение. Я считаю, что наш съезд был легитимен. Я подчиняюсь решениям этого съезда и поэтому не хочу участвовать ни в каком другом».
Но сторонники Михалкова уже удовлетворенно подсчитывают голоса -- за Хуциева только 450 человек, а в союзе пять тысяч членов... Кто и сколько на самом деле за кого -- не очень понятно, и кто именно приедет -- не известно. Михалкову не верят, и потому заранее убеждены: честной борьбы не будет. На съезде обязательно все будет подстроено в его пользу, говорят одни. Другие надеются, что все-таки можно повлиять на сообщество, и если проследить, что в Гостином дворе голосовали не мандатами, а членскими билетами, если объяснить собравшимся, что на самом деле происходит, если не игнорировать съезд, а принять в нем участие, то ситуация может обернуться не в пользу Михалкова.
Ясно одно -- если в Гостином дворе все пойдет по сценарию Михалкова, то есть будет принята предложенная им кандидатура (сейчас в кулуарах обсуждается Владимир Хотиненко, ученик, единомышленник и верный соратник Михалкова), те, кто сегодня выступает за Хуциева, вынуждены будут отделиться.
Расколы в творческих союзах вещь не редкая. Настоящая эпидемия размежеваний прошла в девяностые, когда в демократической и свободной России творцы делили собственность. Сейчас ситуация иная, и тут опытом может поделиться дружественная нам Белоруссия. В 2005 году там произошло удвоение Союза писателей -- довольно интересным образом. Союз белорусских писателей показался властям слишком свободолюбивой и неуправляемой организацией. Поэтому у него отобрали помещение, издательство, издания, государственную поддержку, и все это получила другая организация -- Союз писателей Белоруссии. Во главе с генералом Николаем Чергинецем, председателем комиссии по международным делам верхней палаты белорусского парламента, до того возглавлявшим Беллитфонд, автором детективных романов, которые сегодня уже включены в школьную программу. Произошло все очень демократично и законно. На писательской конференции, где присутствовали «представители всех областей и Минска», «все четко заявили о своем отказе принимать политику руководства Союза белорусских писателей, направленную на непризнание государственности Белоруссии», объяснил Чергинец, и было принято решение о создании нового союза, после чего, растроганно добавил председатель, «впервые за последние десять лет в писательской аудитории прозвучал гимн республики». Минюст Белоруссии подал в Верховный суд иск о ликвидации Союза белорусских писателей, "из-за допущенных организацией нарушений закона о политических партиях и общественных объединениях".
Теперь 600 членов Союза белорусских писателей существуют "нелегитимно", снимая для своего офиса однокомнатную квартиру в пятиэтажке. Издают при этом, например, собрание сочинений писателя Василя Быкова, устраивают встречи, имеют свой сайт.
Около 300 членов Союза писателей Белоруссии получили «пакет социальных льгот, предусмотренных для занятых в общественном производстве», господдержку, их издают, а генерал уже Чегринец выступает с инициативой законопроекта, «касающегося права заниматься творчеством на профессиональной основе». Видимо, потому, что пока можно сочинять прозу и стихи без разрешения, профессиональные писатели предпочитают состоять в другом, старом, союзе, в Союзе же писателей Белоруссии есть много госчиновников, журналистов, но вот собственно писателей почти нет. Но это не пугает лидера СПБ: "В Белоруссии уже появились новые писатели, -- считает Чергинец. -- Это хорошие, добротные произведения, отвечающие духу времени и требованиям нашего народа".
В общем, варианты есть. И на все кинематографистов у нас хватит.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.
