26.04.2007 | Концерт

Принцесса второго плана

Скромная, но очень неплохая американская певица

В 7 лет она сочиняла трагические оперы про бедовых принца и принцессу. В 70-х работала чирлидершей. «Кошмарные времена, — вздыхает Германо в автобиографии. — Выгнали, потому что мало улыбалась». Потом она играла на скрипке у видного деятеля американы Джона Мелленкампа; выпускала свои негромкие изломанные песни под крылом лейбла 4AD, откуда ее в конце концов уволили за плохие продажи альбомов. В 90-х Лиза Германо ходила по рукам: ее звали на подмогу Eels, ей доверяла женские партии альт-кантри сборная Op8, она, в конце концов, подвывала Дэвиду Боуи и Бобу Дилану. Она попала в состав The Smashing Pumpkins и скоротечно из него исчезла; разочаровавшись, сменила музыку на должность менеджера в книжном магазине, чтобы потом снова вернуться;

она, конечно, всегда была героиней второго плана — но из тех, чье появление способно слепить весь сюжет заново.

Песни Германо — как сборный портрет сильных женщин: что-то от Нико (те же приземленные струнные и нестройная гармоничность вокала), что-то от поздней Марианны Фейтфулл (простуженно-прокуренный голос и неровные аккорды), что-то от Сэнди Диллон (ненавязчивая подача и сочетание внешней робости с большим чувством собственного достоинства). Ее музыку, складывающуюся из воздушного фортепиано, сбивчивых гитарных переборов и сдержанного уныния струнных, принято определять как дрим-поп — первое слово здесь, конечно, следует понимать не как «мечта», но как «сон», тот самый, который в своем колыбельном спокойствии рождает чудовищ. Германо поет о делах мрачных и скорбных: ее самая известная пластинка «Geek the Girl» была посвящена сексуальным фрустрациям, последний альбом «In the Maybe World» — сплошь молитвы за упокой родственных душ.

Германо, конечно, не самая выдающаяся сочинительница и не самая харизматичная певица; но что она умеет, как никто, — так это подбирать интонацию.

Лучшая тому иллюстрация — вещь «Red Thread» с последнего диска, где Лиза с расстановкой выводит «go to hell, fuck you», и в этом нет ни феминистского кокетства, ни натужной истерики, только сожаление, нежность и мучительная любовь. Из таких мелочей, словечек и недосказанностей и вырастает музыка Германо; из-за них и хочется быть и с той и с другой в самых доверительных отношениях.

Источник: "Афиша", 17.04.2007,