06.04.2006 | Концерт

Идеальный герой второго плана

Кинематографичные песни от лучшего представителя жанра

Барри Адамсон — символ чернухи в благородном смысле слова, сиречь утопленных в мрачных красках песен для несуществующих и существующих кинолент; мастер церемониального шепота и низких созвучий, таящих в себе скрытую угрозу. Окончательную известность он приобрел лет пятнадцать назад именно в этом качестве, но и до того был заметен: Адамсон — это такой дядюшка постпанка. Собравшаяся в 1978-м группа Magazine, где он служил басистом, была одной из первых, кто демонстративную панковскую безмозглость притормозил, обдумал, охладил, отлил в новые формы; они играли рьяно, но с расстановкой, и размеренная строгость партий Адамсона пришлась очень кстати. Потом Барри попал в компанию плохиша Ника Кейва, лютость ритм-секции на первых альбомах The Bad Seeds не в последнюю очередь его заслуга; он, в частности, значится соавтором роскошного рубленого гимна «Tupelo». Отголоски прошлых занятий слышатся порой и у сольного Адамсона — хотя действует он, конечно, в совсем других декорациях.

Что ценно в Адамсоне, так это его тождественность себе — от дежурных клише про нуар и кинематографичность и не убежишь, однако в его руках они обретают плоть и кровь.

Все необходимые компоненты у Адамсона в нужных пропорциях: махровый баритон, грязная усмешка, залетные клавишные проходы, дрожащие отзвуки, разрывной диксиленд на заднем плане; песенки с названиями «Jazz Devil» или «Cinematic Soul»; нервозная атмосфера города грехов. Адамсон, конечно, не первый придумал играть такую музыку, зато он ее рафинировал и довел до предельной конкретики. Это песни напоказ, в большей части исполненные достоинства и скромности; герметичные, но не душные.

Мне кажется, что, в конечном счете, Барри — идеальный герой второго плана, мастер закадрового голоса. Это проще всего заметить на одном из лучших его альбомов «Oedipus Schmoedipus»: Адамсон старательно занимается любимым делом, отвешивает то там, то сям поклоны Майлзу Дэвису и Джону Барри, но когда в песне «The Sweetest Embrace» на подмогу ему приходит Ник Кейв, тогда и становится ясно, кто тут главный.

Сам же Адамсон, когда выходит из тени на авансцену, становится до обидного смешон. Так случилось с последним на сегодняшний день диском «The King of Nothing Hill»: в визуальное сопровождение этим безобразно напыщенным песням просятся уже не криминальные драмы, а недорогое софт-порно, Адамсон, лысый мулат в темных очках и кожаной куртке, начинает походить на элитного сутенера.

Ну да бог с ним — так или иначе для завершения импровизированного фестиваля Season Noir вряд ли можно было бы подобрать героя более подходящего: этот черный человек в полной мере соответствует заявленному названию.

Источник: "Афиша", 22.03.2006,