Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

27.05.2014 | Арт

Апология прозрачности

В столице Норвегии прошел фестиваль Oslo Open 2014




В России прозрачность ведения любого дела – главный враг. Даже на территории искусства. Попробуйте узнать, как у них там всё крутится, у этих наших галерей. Почему таких художников привечают, а не других. Откуда их вообще берут. Кто им советует. Какие специалисты имеют авторитет. Вопросы без ответа…

Тоску по прозрачности удовлетворил фестиваль Oslo Open 2014, прошедший в в столице Норвегии. Он собрал десятка два международных арт-менеджеров и кураторов (по Осло гулял, например, с директором арт-центра ГАРАЖ Антоном Беловым). Приглашённая делегация весь week-end делала визиты в многочисленные мастерские и студии художников Осло. Предлагалось навестить аж 410 мастеров, студии которых рассредоточены по всему городу. Впрочем, логика размещения всё же имеется. Большие кластеры формируются по модному сегодня принципу джентрификации (превращение промзон в районы искусства). Существуют и большие дома, с давних пор отданные профсоюзам художников под мастерские.
У Oslo Open, который существует с начала миллениума, нет куратора и объединяющей выставочной программы. Никакой диктатуры и возможности манипулировать сознанием. Полная противоположность всем мало-мальски значимым арт-событиям в России. Ты сам составляешь маршрут посещений, сам наносишь визиты, общаешься с мастерами тет-а-тет и делаешь выводы. И никакого пафоса и речей министра культуры.

Москве, в которой кластеров и домов-студий немногим меньше, чем в Осло, таких дней открытых дверей очень не хватает. И профессионалы, и любители могли бы тщательно изучить логику творческого процесса мастеров разных поколений, понять, как они вписываются в ситуацию contemporary art, в конце концов, проникнуться уважением к труду и образу мыслей, которые в стерильных пространствах галерей часто воспринимаются неофитами как некое шарлатанство и надувательство. Больше шансов было бы у кураторов доверяться в выборе будущих героев своих выставок не слухам и советам заслуженных всезнаек, а собственным глазам и вкусу. Глядишь, на арт-сцене больше талантливых художников вращалось бы.

Посещение многих мастерских в рамках Oslo Open дало возможность понять, что норвежская ситуация верно отражает то, чем живёт мейнстрим contemporary art сегодня во всей Европе и чем в этом плане Россия немного схожа с Норвегией.

Первым адресом визита был огромный, в стиле северного модерна, дом художников TRAFO. Когда-то он был трансформаторной станцией, а с 1975 года стал Домом художника, в котором квартируют и работают сейчас 36 персон и коллективов. Иные мастерские и их добротный уклад чем-то напоминают атмосферу знаменитого Городка художников на Верхней Масловке в Москве. Некоторые герои TRAFO – словно соратники почтенных деятелей либерального советского искусства от оттепели до постперестроечных времён. В одной мастерской скульптора Иствана Листеса (Istvan Lisztes) собраны огромные фрагменты монументальных рук и голов. Мастер – родом венгр. Он рассказывает, что с молодости помнит гигантские головы разбитых скульптур пролетарских вождей. Эти сюрреалистические видения странно сплелись в его сознании с увлечением Древним Востоком с его иератичностью и каноном, оппозиционным тем терзаниям телесности, что делают форму плацдармом для перверсивных опытов таких скульпторов, как Кики Смит или Луиз Буржуа.

Оппозицией неклассическим трендам contemporary art воспринимается и искусство других мастеров-монументалистов TRAFO, подобных Марит Крог (Marit Krogh), чьи реалистичные скульптурные головы детей в наушниках плеера могли бы украсить выставку «Здравствуй, племя молодое, незнакомое!» выпускников Суриковского и Строгановского училищ.
Очень мощным трендом современного норвежского искусства, как и следовало ждать, является минимализм и предъявление сущностных качеств формы и материала. Светящиеся болотными огнями или северным сиянием ткани Ане Графф (Ane Graff), Авроры Пассеро (Aurora Passero), холсты Евы Скаар (Eva Scaar) – это искусство, которое легко понять как дизайн (а уж он-то в Скандинавии всегда на высоте). В то же время штучность и рукотворность каждого опуса, история, связанная с ним, убеждают, что как раз дизайн имеет питательную почву в подобных константных для скандинавского духа образах.

Минималистские работы некоторых художников инспирированы, конечно, поэтикой конструктивного делания вещи, а, следовательно, русским авангардом и секущими пространство супрематическими углами. Особая тема нового норвежского искусства: исследование светоносности цветовой палитры, её светонасыщенности. Сквозь белизну поверхности едва различимы цветные или объёмные сегменты. Они дышат и пульсируют, побуждая смиренно и вдохновенно улавливать границы материального и метафизического, свЕтного и цвЕтного. В этом плане принципиально творчество Пера Хесса (Per Hess), мастерская которого даже иконографически подобна преодолению разных пространственных сфер. По хрупкой винтовой лестнице поднимаешься в залитое светом пространство, где живут светоносные работы мастера. Участник прошлогодней Венецианской биеннале Пер Хесс своеобычно трансформирует доктрины абстрактного экспрессионизма и концептуализма, в свои лучезарные вибрации вводит цифры стоимости топовых произведений на современном арт-рынке. Таким образом ставит вопрос о соотношениях в нашей жизни цен и ценностей.

Конечно, мейнстрим современного искусства любит ставшее ветеранами и спокойно живущее на пенсию с продаж собственного искусства поколение YBA (Young British Artists). В самом модном музее современного искусства Норвегии Аструп Фирнли залы работ Дэмиена Хёрста встречают вас при входе. Известные художники Осло странного обаяния братьев Чепменов и Хёрста также не избежали. В частности, имеющий мастерскую в TRAFO Фредрик Раддум (Fredrik Raddum) показал целую серию работ, в которых сделанные в вечных материалах (типа бронзы) игрушки из супермаркета подвергаются жесточайшему глумлению и насилию. Ёлка из причинного места, огонь из штанов, подушки, пленившие голову, – типичный чёрный юмор Раддума. Страсть к комиксам, японским фильмам нуар, к ассортименту игрушечного магазина, к лавкам экзотических товаров традиционных культур и к обмену масштабами лилипутскими – великанскими позволяет найти Раддуму друзей и среди российских художников, от Гоши Острецова до Евгения Антуфьева.

Различные мультимедийные жанры современного искусства Норвегии обитают в мастерских, более похожих не на Дома художников, а на сквоты или лаборатории в зонах джентрификации. В частности, они располагаются в бывших фабричных зданиях района Грюнерлокка. Там вообще всё очень похоже на наш ArtPlay или Винзавод. Живущий и в Дрездене, и в Осло Стефан Шрёдер (Stefan Schroeder) делает концептуальные акции в публичных пространствах и затем их документирует. Например, на площадях в разных городах он устроил перформанс «Чувство жизни». Предложил людям на стеллажах, засыпанных сахарным песком, прочертить пальцем продолжение фразы «Чувство жизни это…» Запомнились короткие и лаконичные траншеи слов «Музыка, пиво и секс».
В другом кластере Young Gate квартирует швед Маттиас Херенштам (Mattias Herenstam). У него в мастерской репродукции живописи Фрэнсиса Бэкона и ставший принципиальным для философии «Идиота» Достоевского «Христос в гробу» Ганса Гольбейна Младшего. Сам Маттиас занят извлечением из подземных недр благополучной европейской цивилизации страшных хтонических корней, сплетённых из наших комплексов, родовых травм, языческих атавизмов сознания. Хтонические корни извлекаются в скульптуре, гравюре, видео. Делает это Маттиас убедительно, так как наделён даром визуализации пластических метафор и привлекает в собеседники мощные тексты мировой культуры, от Данте и Достоевского до Хичкока и Ханеке.

В целом посещение открытых дверей фестиваля и нелинейный дискурс движения по художественным мирам позволили получить какой-то совершенно актуальный опыт общения с хронотопом современного арт-мира, в котором уже не потчуют нарративом, а предлагают самоотверженному зрителю самостоятельно торить тропки в лабиринтах из разных объектов, фантомных грёз, снов и аллюзий, смешанных друг с другом довольно произвольно. Символично поэтому, что финальным аккордом посещения Oslo Open стала выставка «Биография» знаменитого скандинавского дуэта Элмгрин и Драгсет (Elmgreen & Dragset) в Музее Аструп Фирнли. Всё своё творчество разных периодов от трэшевых серий фото в гей-клубах до скульптур утонувшего в бассейне коллекционера (экспонент Венецианской биеннале) и сидящего в позе копенгагенской Русалки золотого мальчика, смотрящего в море, художники инсталлировали неким шизоидным пазлом, чуждым всякой диктатуре «правильного» смысла. Тем больше ответственности зрителя, чтобы этот прозрачный в своих границах пазл талантливо собрать в собственную историю.




Источник: Аrterritory, 29/04/2014,








Рекомендованные материалы


Стенгазета
08.11.2021
Арт

Вечные 90-е

Творчество Межерицкого - странный феномен сознательной маргинальности. С поразительной настойчивостью он продолжал создавать работы, которые перестали идти в ногу со временем. Но и само время перестало идти в ногу с самим собой. Ведь как поется в песне группы «Буерак»: «90-е никуда не ушли».

Стенгазета
28.07.2021
Арт

Внутренний фронт

Зангева родилась в Ботсване, получила степень бакалавра в области печатной графики в университете Родса и в 1997 переехала в Йоханесбург. Специализировавшаяся на литографии, она хотела создавать работы именно в этой технике, но не могла позволить себе студию и дорогостоящее оборудование, а образцы тканей можно было получить бесплатно.