Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

04.07.2011 | Колонка / Общество

Игры с людоедами

Уроки войны оказались не усвоенными и сейчас

Как и следовало ожидать, 70-я годовщина начала Великой Отечественной войны вызвала немалое количество размышлений и комментариев в СМИ. Понятно, что большинство аналитиков хотят дать свое объяснение трагических поражений Красной армии. И так как Россия — страна с непредсказуемой историей, каждый предлагает свою интерпретацию тех событий. Либеральные историки излагают довольно сомнительную (по крайней мере, на мой взгляд) версию, что Сталин готовил нападение на Германию и Гитлер всего лишь нанес превентивный удар. Эта теория базируется на том, что в 1939-1940  годах было проведено несколько командно-штабных игр, в ходе которых отрабатывался удар по Третьему рейху. Между тем, более-менее понятно, что в архивах Генштаба можно найти любые планы и описания командно-штабных учений, включая оккупацию Австралии. Такова специфика отечественной военной культуры, которая требует заранее заготовленного плана ведения боевых действий на любом театре. Представляется невероятным (имея в виду степень развития транспортной системы СССР), что Сталин, планируя удар в августе, не объявил в июне мобилизацию.

Так называемые патриоты предлагают версии, обеляющие отца всех народов. Виноваты оказываются все. Военные с их шапкозакидательскими настроениями. Разведчики давали отрывочную информацию. В максимально идиотическом варианте некто уже доказывает, что поражения 1941-го вызваны сознательным саботажем генералов, участвовавших в якобы имевшем место «заговоре Тухачевского».

Наконец, добросовестные исследователи, вроде академика Андрея Кокошина, пытаются объяснить, почему, имея серьезное количественное преимущество практически по всем основным видам военной техники: танкам, самолетам, артиллерийским орудиям, — Красная армия со страшными потерями отступала до Москвы. Кокошин вполне справедливо указывает, что советская промышленность концентрировалась на производстве «рапортоемких» типов военной техники — тех же танков и самолетов, бравурный доклад о невиданном количестве которых может потрясти воображение начальства. При этом отличная техника не оснащалась средствами связи: из восьми сотен новейших Т-34 лишь двести танков имели радиостанции. Точно так же не развивалась авиационная и радиотехническая разведка. Плюс к этому высшее начальство игнорировало то, как меняется военная стратегия. Кокошин вполне убедительно доказывает, что немецкая стратегия «глубокой операции» не была секретом для советских военных специалистов. Однако, исполняя волю Сталина, готовились к совсем другой войне.

Следует признать, что эти уроки оказались неусвоенными и сейчас, в ракетно-ядерном веке. Общепризнанно: системы боевого управления остаются слабым местом наших Вооруженных сил. Вопреки не раз звучавшим обещаниям, в войсках нет ни современных систем связи, ни отвечающих требованиям сегодняшнего дня средств разведки. Однако гигантские средства предполагается истратить на «рапортоемкую» тяжелую жидкотопливную ракету. Ведь военные стратеги по-прежнему находятся под воздействием магии цифр. Нам, ну просто кровь из носу, нужно иметь число ядерных боеголовок, сопоставимое с тем, которым располагают США. Но, постоянно оглядываясь на американцев, российские генералы до самого последнего времени игнорировали их опыт ведения боевых действий. Все минувшее десятилетие, по крайней мере, до начала сердюковских реформ (так раздражающих многих военных), военное руководство предпочитало не обращать внимания на тот факт, что во всем мире происходит революция в военном деле. Революция, которая благодаря информационным технологиям принципиально меняет характер военных действий.

Впрочем, следует признать:  в отличие от ситуации 1941-го нерешенность этих чрезвычайно серьезных проблем не несет угрозы безопасности нашей страны. Практически впервые в ее истории у России нет ни реальных, ни потенциальных военных противников. Отчасти это произошло из-за обладания ракетно-ядерным оружием (причем надежное сдерживание может быть обеспечено куда меньшим потенциалом, чем тот, который есть сейчас у нашей страны). Отчасти — из-за колоссальных изменений, произошедших в мире.

Глобализация при всех ее противоречиях привела к тому, что война между крупными державами стала абсолютно невыгодной. Ну как, скажите, тот же Китай (именно эту страну многие наши аналитики подозревают в агрессивных замыслах) будет воевать с Америкой или с Россией, если все его процветание связано с возможностью продавать внешнему миру свою промышленную продукцию? Зачем Пекину и Вашингтону пытаться захватить силой наши природные ресурсы (а только они и могут заинтересовать потенциального агрессора), когда их можно купить, просто напечатав необходимое количество долларов, евро или юаней? И ничем при этом не рисковать. Все разговоры на тему «если завтра война», на мой взгляд, откровенная демагогия. Причем в большинстве случаев небескорыстная.

Уроки 41-го, которые вполне актуальны для сегодняшней России, лежат отнюдь не в военной сфере. Главный из них заключается в том, что нельзя заигрывать с людоедами. Начало войны было крахом сталинской Realpolitik, когда абсолютно беспринципно строились бесконечные, казавшиеся хитроумными, комбинации, делались намеки на возможность создания союзов, велись закулисные переговоры сразу со всеми будущими участниками уже неизбежной мировой войны. В итоге все кончилось пактом Молотова-Риббентропа и договоренностью с людоедом о разделе мира. Причем «реальная политика» эта началась гораздо раньше прихода нацистов к власти.

Советская Россия сделала все возможное, чтобы помочь рейхсверу обойти жесткие условия Версальского договора. В России изготавливались для рейхсвера те виды вооружений, которые Германия не имела права производить. Под Казанью была открыта танковая школа, а под Липецком — авиационная. Для того чтобы прорвать то, что именовалось империалистической блокадой, советская власть пошла на контакт с самой реакционной частью германского общества. Чем кончился этот Realpolitik, хорошо известно. Немецкие обер-лейтенанты, обучавшиеся в 20-е годы в танковой школе под Казанью, через двадцать лет командовали дивизиями, которые рвались к Москве.

Мне возразят: западные демократии тоже заигрывали с Гитлером, обязательно вспомнят о Мюнхенском сговоре. Все так. Только вот у англичан была возможность избавиться от провалившегося Чемберлена. А русский народ имел единственное право: радостно внимать генералиссимусу, который цинично отблагодарил за долготерпение и веру в руководителей.

Самое поразительное, что атавистические следы этой самой Realpolitik без труда обнаруживаются в политике современной России, государства, которое по идее не должно иметь ничего общего со сталинским режимом. Конечно, нынешние людоеды измельчали и по большей части глумятся только над собственными народами. Но с какой страстью отечественные политики бросаются на защиту всех этих каддафи, асадов и ким чен иров. Как переживают, когда народы стремятся освободиться от этой сволочи. С каким подозрением относятся к попыткам западных держав (довольно непоследовательным) устранить диктаторов. Нынешние российские начальники до сих пор уверены, что самостоятельность, которая сводится к заигрыванию с изгоями, каким-то странным образом укрепляет международное положение нашей страны. И не желают понять, что игры с людоедами всегда кончаются плохо.     



Источник: "Ежедневный журнал", 22 июня, 2011,








Рекомендованные материалы



Шаги командора

«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.


Полицейская идиллия

Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»