Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

28.11.2005 | Нешкольная история

«А я еду за туманом…»

Целина глазами студентов 50-х. Работа вятской десятиклассницы Натальи Негановой

Автор Наталья Неганова, на момент написания работы - ученица 10 класса Вятской гуманитарной гимназии (г. Киров).

Работа получила 3-ю премию V конкурса Международного Мемориала "Человек в истории. Россия - XX век".

Научный руководитель - Г.А.Кропанева.

У меня в руках фотография, которой почти 50 лет. Железнодорожный вокзал станции Киров-1. На платформе стоит товарный состав, двери вагонов раскрыты. Около них – группа девушек лет двадцати, они одеты по-рабочему: клетчатые рубашки, шаровары, на головах платочки. По лицам видно, что настроение у них хорошее. За спинами виднеется плакат, прикрепленный к вагону: «Огнеопасно!». Это девушки повесили, чтобы подшутить над мальчишками. Среди девушек на этой фотографии вижу знакомое лицо – это моя учительница истории (с поправкой почти на 50 лет). А рядом с ней ее «однокашники» – студентки пединститута. Состав отправляется  по призыву партии и комсомола в Красноярский край на освоение целинных земель.

Что ждет молодых людей на этой неведомой целине, о которой они имеют очень смутное  представление? Зачем они едут? По зову сердца помочь стране? За заработком? Или  за романтикой,  как в песне: «А я еду за туманом...»? Для меня понятие «целина» – это нечто далекое, просто нераспаханная земля. Мои одноклассники тоже почти ничего не знают об этом. Цель моего исследования – представить освоение целины глазами его участников – студентов 50-х годов.

Как же узнать, что происходило тогда? Проще всего обратиться к литературе.  Но к моему большому разочарованию, я обнаружила, что о целине  сейчас не пишут почти ничего, как будто и не было события, в котором участвовали миллионы наших сограждан, особенно молодежи (многие участники были чуть старше меня). Мне было интересно все: когда и где студенты были на целине, как жили и работали, как отдыхали, сколько заработали, как оценивают «с высоты прожитых лет» целинную эпопею вообще и свое участие в ней.

«Нам надо получить как можно больше хлеба»

Как начиналась целинная эпопея? Начиналось все в 1954 году. Сельское хозяйство находилось в катастрофическом положении не только из-за войны, но ещё и потому, что еще с 30-х годов руководство СССР смотрело на эту сферу, как на нечто второстепенное, лишь дающее средства на развитие промышленности. К 50-м годам положение стало очень тяжелым. Руководство страны при Н.С. Хрущеве начало принимать меры по спасению отрасли, но методами, характерными для советской системы. Профессор И.В. Зеленин пишет: «В записке  в президиум ЦК КПСС «Пути решения зерновой проблемы» Хрущев подчеркнул: «Необходимо изыскать возможность резкого» увеличения производства зерна». В качестве «важного и реального источника» он назвал  освоение в 1954-1955 гг. 13 млн. га  целинных и залежных земель на востоке страны – в Казахстане, Западной Сибири, Поволжье, на Урале. «Мы должны, – подчеркнул Н.С. Хрущев, – выиграть время. Нам надо не только получить  как можно больше хлеба, но и затратить на получение этого хлеба как можно меньше времени» .

Так начиналась целинная  кампания. Именно кампания. Мясная, кукурузная – сколько их было в истории страны? Можно проследить  по лозунгам: «Пятилетку – в 4 года!», «Женщины – на трактор!», «Догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока!», «Коммунизм строят при любой погоде!». И совсем недавний лозунг: «Каждой  семье – отдельную квартиру!» (это уже на моей памяти).

Повсеместно по стране формировались областные и районные штабы по организации отправки добровольцев на новые земли.  

Просматриваю газеты  и журналы начала кампании. Газета «Правда» за 21 февраля 1954 года:  «Призыв партии развернуть работу по освоению целинных и залежных земель нашел горячий отклик в городах и селах страны. В важнейшем деле освоения миллионов гектаров новых земель советский народ видит проявление заботы партии и правительства о повышении благосостояния трудящихся, об усилении экономического могущества нашей Родины» .3

Мне  трудно воспринимать такие пафосные словосочетания, как «повышение благосостояния трудящихся», «советский народ», «призыв партии», «горячий отклик» и др. Однако они как нельзя лучше характеризуют пропаганду того времени, феномен «советского государства» в истории России прошлого века.

А вот  из книги В.И. Клюкина «Коммуны будущей творцы», раздел «Фронт целины»:

«25 февраля 1954 года в газетах появилось обращение молодых москвичей с призывом поехать на целинные земли Сибири, Дальнего Востока, Казахстана. Это было  ответом на задачу освоения целины. В Кировской области уже через день в комитеты ВЛКСМ поступило 900 заявлений юношей и девушек с просьбой послать их на целину. Поток заявлений  от комсомольцев и несоюзной молодежи быстро нарастал. После торжественных проводов в Доме Советов 11 марта 1954 года со станции Киров отправился первый эшелон молодых патриотов, поехавших поднимать целинные и залежные земли в Омской области. А всего на целину было отправлено по комсомольским путевкам 1235 молодых кировчан».4

Кроме того, в течение нескольких лет на уборку урожая отправлялись сводные отряды по 2000 человек. Работали они всего по три-четыре месяца.

«Хотим быть в рядах добровольцев»

Тысячи молодых добровольцев страны отправились на новые места. «Едем  мы, друзья, в дальние края, станем новоселами и ты, и я», – пели они. Эта мелодия звучала по радио почти каждый день. Была специальная передача о целинниках, выпущены цветные плакаты, призывающие поехать работать на новые земли.

Кем же они были, где работали раньше, почему поехали на целину? В статьях, которые мне удалось найти, об этом почти нет упоминаний, зато в Государственном архиве социальной и политической истории Кировской области сохранились целые папки заявлений в комитеты ВЛКСМ  от желающих поехать  на целину. В основном это были представители сельской молодежи, рабочие и служащие кировских предприятий.

Я перечитала много заявлений сельских жителей: доярок, шоферов, механизаторов, трактористов. Были заявления токарей, фрезеровщиков, слесарей, станочников, шлифовальщиков, грузчиков, электриков. Из сферы обслуживания – портнихи, официантки. Также ехали работники культуры и медицины. Эти люди отправлялись на новые земли надолго, не на один год, многие на постоянное место жительства. В заявлениях указывалась национальность, поэтому читаю: «татарин», «удмурт», «белорус», «русский». Там же – сведения об образовании. Я просмотрела в архиве целые папки заявлений, из них лишь в нескольких было указано среднетехническое образование, в остальных – не больше семи классов. Я думаю, что уровень образования такой невысокий потому, что это были дети военной поры, они рано взрослели, рано должны были зарабатывать себе на хлеб, отцов забрала или покалечила война. Им приходилось работать, а не учиться.

Большинство заявлений с просьбой направить на освоение целины составлены трафаретно. Вот характерный текст, который в той или иной степени присутствует в большинстве заявлений: «Хотим быть в рядах добровольцев, уезжающих на целинные земли, в богатые и привольные края Казахстана и Сибири. Как комсомольцы, мы будем счастливы поднимать целину, выращивать богатые урожаи на благо нашему отечеству» .

По словам бывшего члена областного целинного штаба Феликса Ивановича Юшина, «Многие хотели поехать на целину, приходилось запирать двери от желающих поехать. Посылали не всех, только лучших». У меня возникли вопросы – как отбирали,  кого считали достойными?  В первую очередь нужны были специалисты: трактористы, комбайнеры, шоферы. В архиве мы нашли производственную и комсомольскую характеристики на Граню Лаврентьевну Ичетовкину, которую рекомендовали для поездки на целину. В производственной характеристике написано: «Закончила училище механизации и сельского хозяйства, имеет аттестат и права работы на тракторе Т-54, КД-37, ХКЗ-7. Работала учетчицей в тракторной бригаде № 8. К работе относится добросовестно, авторитетная и дисциплинированная девушка. Состоит членом ВЛКСМ с 1952 года. Изъявила желание поехать работать на целинные земли. Успешно справится со всеми трудностями, будет хорошим механизатором». Гране 18 лет, она всего на 2 года старше меня, образование у нее 5 классов. Мне трудно представить, как она работала на тракторе, ведь это очень тяжелый физический труд даже для мужчины, не только для молоденькой девушки!

На большинстве заявлений желающих поехать на целину написано: «Рекомендуем», но есть и заявления с отказом. В архиве найден и курьезный документ – решение заседания штаба (к сожалению, не указано, какой это штаб).

Рассматривался вопрос «о товарище Данилове», который играл в карты в очко на деньги. В протоколе говорится, что Данилов «вину свою признал и дал слово в дальнейшем это дело не повторять». В решении записано: «В случае какого-либо    нарушения в дальнейшем путевку отобрать и деньги вернуть» . Очевидно, речь идет о подъемных, которые выдавались отъезжающим на целину.

Сохранились письма, в которых авторы жаловались в вышестоящие организации на то, что им отказывали в направлении на целину. А ведь  рвались они на работу – не на отдых. В архивных документах лежат и маленькие «несолидные» медицинские справки с пометкой «Здоров» .

Но я думаю, вряд ли кто-нибудь всерьез занимался обследованием будущих целинников. Мы даже обнаружили справку, где врач разрешал больному грыжей ехать на уборку урожая на целину, так как его состояние было стабильным, хотя в наше время людей с такой болезнью полностью освобождают от любой физической работы.

Целина привлекала молодежь не только романтикой освоения необжитых земель, но и  надеждой на будущий достаток и благополучие. Журналист М. Петров замечал: «В 1954 году целина казалась многим, чуть ли не вновь открытой планетой. Поездам на восток семафоры давали «зеленый», потому что  везли они пассажиров к мечте о всеобщем благоденствии, земном изобилии и хлебном рае» .

Кроме специалистов на целину ехали студенты различных вузов страны. Они отправлялись туда на 3-4 месяца как подсобная сила для уборки урожая. Студенты выполняли работы, не требующие специальной подготовки. Тогда была популярна песня со словами: «У студентов есть своя планета: это – целина!».

«Едем мы, друзья, в дальние края...»

В музее Кировского педагогического института собраны интересные материалы, которые помогли мне в работе: газеты, альбомы, фотографии, списки участников.

Из воспоминаний  Р.И. Балыбердиной:

«Лето 1957 года. На дверях институтского комитета ВЛКСМ висело  объявление о поездке студентов на целину, в группах проводились комсомольские собрания. Каждого написавшего заявление вызывали на заседание комитета, задавали вопросы о «текущем моменте», об учебе, общественной работе. Рекомендовали  не  всех. Было большим позором, если человеку отказывали. А мы  с недоверием и некоторой  подозрительностью смотрели на  тех, кто вообще не изъявлял желания поехать на целину. Он как бы «откалывался» от коллектива, выбивался из общего ряда».

После собеседования тем, кого рекомендовали для поездки, выдавалась комсомольская путевка. На  зеленом поле этой путевки – комсомольский значок. В тексте говорилось: «В ответ на призыв Центрального комитета ВЛКСМ (Ф.И.О.) изъявил добровольное желание и направляется на уборку урожая в районах освоения целинных и залежных земель». В путевке содержалась фраза: «Центральный комитет ВЛКСМ выражает твердую  уверенность в том, что юноши и девушки Москвы, Ленинграда, союзных республик с горячим желанием поедут на уборку целинного урожая и не пожалеют своих сил в борьбе за хлеб. Ваше активное участие в уборке явится тем прекрасным, ощутимым вкладом в общенародное дело, который принесет радость вам и славу Отчизне». Завершала путевку подпись секретаря горкома или райкома комсомола.

Бывшие целинники бережно хранят эти  путевки, с ними связаны воспоминания о молодости и времени, проведенном в далеком краю. Из анкет студентов-целинников мы смогли живо представить, как все происходило. По возрасту это были молодые люди 1937-1940 годов рождения (I-III курсы  института). На целину они  направлялись в Красноярский край, Кокчетавскую и Акмолинскую области Казахстана. Из студентов формировались ударные отряды примерно в 2 тысячи человек. Ездили на уборку урожая с 1955-го по 1958 гг.

Провожали на целину очень торжественно. В архиве мы нашли программу мероприятий Кировского обкома ВЛКСМ по отправке добровольцев (март-апрель 1955 года). Кроме организационных мероприятий (регистрации, размещения) в плане значилось: торжественное собрание с духовым оркестром и баянистом, концерт, коллективные выходы в театр и кино, организация торговли предметами первой необходимости (интересно, что имелось в виду?),  оформление эшелона и отправка подарков едущим на целинные земли .

А вот к отъезду и работе все было подготовлено наспех. Меня удивило, как за  кратчайший срок можно было  обеспечить это «великое переселение народов»? Постановление о целине вышло в феврале 1954 года, а составы с целинниками пошли уже в марте...

Из воспоминаний бывших студентов-целинников о том, как добирались на целину:

«На вокзале  собрались тысячи людей: отъезжающие студенты, их родственники, друзья, начальство. Играет оркестр, прошел небольшой митинг. Затем стали загружать  вагоны. Мои родители говорили потом, как у них екнуло сердце, когда они увидели,  в каких условиях мы поедем на целину. А везли нас в товарных, телячьих вагонах. В два яруса были сколочены нары, ни матрасов, ни белья,  под голову – рюкзак. Центральный  проход свободный, в полу – дырка (кому станет невмоготу!), для «большой  нужды» – ведро (загораживали его простыней). Света в вагонах не было. Но постепенно обустраивались: по пути натаскали сена, нарвали цветочков для красоты.

Поезд шел по особому  расписанию, на станциях почти не останавливался, а где-либо в безлюдных  местах: в лесу, в поле. И тогда раздавался клич: мальчики – направо, девочки – налево. Иногда  укрыться было  негде. Время стоянки неизвестно. Жили по гудку своего поезда. Но однажды гудок испортился, некоторые ребята отстали, их затаскивали в вагоны на ходу. Товарные  вагоны высокие, залезать трудно – можно было попасть под колеса. Начальник поезда был в ужасе». (Г.А. Кропанева)

«Кормили один раз в день в солдатских котлопунктах: под навесом столы, сбитые из досок. Пища армейская – щи, каша с тушенкой,  чай, хлеб. Остальное время питались всухомятку, иногда разживались кипятком». (Л.В. Олина).

«Несмотря на  трудности пути, ехали весело: перепели все песни, писали письма почти каждый день: солдатский треугольник, без марки, а до дома доходил. Я видела однажды на станции почтовый ящик, переполненный  доверху такими треугольниками. Часть писем даже лежала прямо на земле – так много их было. Во время пути  все было для нас интересным – хотелось поделиться с родными. Когда  проезжали границу между Европой и Азией, никто из нас не спал». (Р.И. Балыбердина).

На одной из фотографий из музея педуниверситета запечатлен движущийся поезд, везущий добровольцев на целину. Из вагонов по всему составу торчат ноги студентов.

В общей сложности добирались до места 6-7 дней. Сначала по железной дороге, затем на машинах развозили по колхозам и совхозам.

«Незнакомая целина»

Просматриваю газету педагогического института «По Ленинскому пути». Номера  за 1957-1958 годы пестрят заголовками: «Смелых и стойких ждут целина и стройка», «Край, в котором работают кировчане», «Не на прогулку!», «Кто сегодня впереди?», «Навстречу труду и славе!».

Мелькают названия колхозов и совхозов, где трудились студенты: им. Сталина, им. Тельмана, им. Ленина, «Путь к коммунизму»... Сколько же колхозов с такими же названиями было по стране? В основном это статьи студентов, которые уже побывали на целине, хотят поехать туда вновь и призывают товарищей присоединиться к ним.

В воспоминаниях есть первые впечатления о «незнакомой целине». «Удивила природа, так непохожая на нашу. Мы привыкли видеть поля, перемежающиеся лесами, перелесками, опушками. А тут – до самого горизонта вспаханная целина» (Г.А. Кропанева).

Есть воспоминания о людях, которые жили в тех местах, где оказались студенты.

«Нас поселили в небольшом селе, где жили, очевидно, переселенцы. Только много лет спустя, я пришла к такому выводу. Очевидно, это были люди, высланные из пограничных районов откуда-то с южных территорий. Они отличались от местных жителей, прежде всего, южным выговором. Звук «г» произносили на южный манер. Хозяйство вели тоже необычно для здешних мест: дома были построены по-иному, скот зимой держали просто в загородке, тогда как местные жители имели добротные дома и крытые дворы. Они чувствовали себя как бы временно живущими. Держались с нами очень настороженно, общались только по необходимости. Были замкнуты. Мы не знали  ни о каких репрессиях, насильственных депортациях» (Л.В. Олина).

«Нас поселили в клубе»

К приезду студентов  местные власти  не были готовы, поэтому расселяли людей где попало, большей частью в неприспособленных помещениях. Часть жила в палатках по 20 человек, часть – в железнодорожных вагонах, а также  в клубах и школах.

Из воспоминаний Р.И. Балыбердиной:

«Мы жили в деревянном доме. Спали на нарах, матрасники набивали соломой. Однажды проснулись от дождя. Он капал прямо на нас через крышу. Мы подставляли  все, что у нас было. Даже чашки ставили на животы. Оказывается, крыша состояла из березовых жердочек, промазанных глиной. Глина высохла, и дождь лил в помещение. В других домах – то же самое. После дождя всё замазывалось заново. Возле печи стояла обычная кадка с разведенной глиной. Хорошо, что была печка – осенью уже было холодно».

«Нас, девочек, сначала поселили в клубе, а парней (когда они побрились и вымылись после дороги, то оказались неплохими и нестрашными) – в библиотеку. Но после  неприятного инцидента, когда к нам  ночью ворвались местные парни, и запахло крупной дракой, всех расселили по  домам местных жителей. Мы жили в конце села: 6 человек плюс хозяева, довольно молодые. Спали на полу «вповалку». Бельё и мыло было свое, мы привезли  его из Кирова. С баней вообще была проблема: в том месте, где мы жили, было всего 2 бани: по белому и по-черному. Местные жители иногда пускали нас. Так  мы, городские  жители, впервые узнали, что такое баня по-черному. Вылезали из нее часто как черти, в саже». (В.П. Криницына).

Неподготовленность, спешка приводили к тому, что тысячи людей сорвали с мест, а на целине не могли обеспечить сносными условиями жизни и работой в соответствии с их профессией. Сохранилась докладная записка секретарей обкома ВЛКСМ Кировской и Челябинской областей первому секретарю Кокчетавского обкома ВЛКСМ. В ней говорится, что по комсомольским путевкам на весенне-полевые работы на целину были отобраны и отправлены классные специалисты – трактористы широкого профиля, со стажем работы от 3 до 5-8 и более лет, но использовали их крайне нерационально. Работали прицепщиками, сеяльщиками, возили навоз с ферм, рыли колодцы, таскали камни, делали саман (кирпичи из глины, соломы и навоза для строительства домиков), тогда как сев шел очень низкими темпами. Условия жизни в большинстве хозяйств были очень тяжелыми. Рабочих разместили в вагонщике с выбитыми стеклами, в доме, где не было даже крыши. Много жалоб поступало на плохое питание. Трактористы жаловались, что 3 раза в день получали лапшу, а масло, которое им выдавали, было не пригодно в пищу и использовалось для смазки сапог, хлеб часто был недопеченный. А ведь эти люди так нужны были в своих колхозах . Совсем не так жизнь на целине изображалась в «культовом» фильме 1950-х годов «Иван Бровкин на целине».

Для студентов питание было организовано по-разному. Те, кто  жили в совхозах, питались в рабочих столовых, но многие  готовили сами, получали продукты централизованно. Стоимость питания вычиталась из заработной платы.

«Никто не знал, что привезут, сколько это стоит и когда будет новый завоз… О фигуре не думали. Мода на красоту была несколько иная. Был и «подножный» корм: ягоды, грибы. Научились квасить капусту». (Л.В. Олина).

В своих воспоминаниях многие отмечают, что  раньше не умели готовить, стирать. Здесь они научились мириться с трудностями и неудобствами, приходилось не только выполнять тяжелую работу в поле, но и самим организовывать свой быт.

«Кто сегодня впереди»

По приезде на место работы всех студентов разделили на бригады, звенья, смены, вахты. Сначала, до уборки зерна, они выполняли разные работы. Чудом  у одной из бывших студенток Изольды Дубининой сохранился листок целинного дневника. Вот несколько записей:

«7 августа – прицепщик на тракторе

11 августа – чистила яму

18 августа – гребла траву

13 сентября – кошары».

«Что такое «кошары» я не знала, но это слово часто повторялось в воспоминаниях. Оказалось – загоны для овец.

Представляю, как непросто было убирать слежавшийся навоз, твердый, как камень, городским девчонкам с остатками маникюра. Нужно было  еще научиться запрягать лошадь, управляться с нею. Здесь выручали студентки, которые приехали учиться из деревень. Все у них получалось хорошо, ко всякой работе они оказались готовы и физически были сильнее. Мальчикам поручали  более квалифицированную работу. Они управлялись с техникой». (Г.А. Кропанева).

Когда пошел хлеб, студенты работали копнильщиками, прицепщиками, на элеваторе грузили зерно, перелопачивали его в гуртах, чтоб не горело, на веялках, косили пшеницу косами в тех местах, куда не могли пройти косилки. Механизации почти не было, многое делали вручную. Городские девушки впервые взяли в руки косы-литовки. Это был тяжелый физический труд. В страду выходных не давали: «Помню, что в течение нескольких недель работали в ночную смену: с 8 вечера  до 6 утра. Днем спим, а вечером снова на элеватор. С непривычки работать ночью буквально валились с ног. Таскали тяжелые ящики с зерном по 80 кг. Никто не думал об охране труда, о технике безопасности. Правда, как говорится, нас бог миловал...» (Г.А. Кропанева).

Я узнала, что больше 17 кг по технике безопасности женщинам не разрешается поднимать, но кто с этим считался? Конечно, и несчастные случаи происходили. Так, в газете «По ленинскому пути» говорится о том, как  на элеваторе девушку засыпали зерном. И только случайно один из работников, услышав слабый крик, остановил поток зерна, после чего сумели ее откопать. Только чудом студентка осталась жива .

Такая публикация единична – писать в газетах о травматизме было не принято.

Студенты работали не за страх, а за совесть.  Это видно из газет, из отзывов руководителей колхозов и совхозов. И везде проценты выработки, трудодни, социалистическое соревнование.

Привожу одну из публикаций студенческой газеты «Кто сегодня впереди»:

«Ширится социалистическое соревнование студентов, работающих на целине.  

В сентябре текущего года хорошо потрудились студенты физико-математического факультета, убирающие урожай в колхозе имени Сталина. Комсомольско-молодежный отряд физматовцев вышел на первое место. Студенты физмата ежедневно выполняют нормы на 180 процентов, а лучшая бригада этого факультета (бригадир Е. Потаскуев) – на 200 процентов».

А кто эти нормы устанавливал? Кто контролировал их выполнение?

Наверное,  старались хорошо  работать все. Хотя  в одной из публикаций, которая называлась «Сорняк на целине», публично «высекли» студента  Игоря Гаврилова, который прогулял день. Там же грозный окрик: «Кто послал на целину бездельника и симулянта?» Прогульщика выявила рейдовая бригада «Легкая кавалерия» .

«Дает концерт агитбригада»

Работа  работой, но студентам хватало времени и на отдых.

«Каждый вечер, пока горел свет, были танцы в клубе, а когда выключали движок, была полная темнота. Давали самодеятельные концерты для селян. Я пела в хоре.  Юноши играли в футбол. Поле, естественно, готовили сами. На волейбольной площадке разгорались настоящие страсти». (З.В. Богомолова).

«Было много романтики. У нас с собой была гитара, пели любимые песни: «Сиреневый туман», «Под Бийском на железной дороге, Где мчится поезд», «Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня». Сами сочиняли песни, некоторые наши ребята окончили музыкальные школы. Самое главное – было прекрасное общение, мы были молоды и беспечны». (В.П. Криницына).

На целине выпускали и сатирическую газету «Цап-царап». И, конечно, писали стихи. Так что, даже в редкие минуты отдыха скучать студентам не приходилось, их жизнь была яркой и интересной. У тех, кто работал в центральных колхозах и совхозах, была возможность, хоть и редкая, смотреть кино. Те, кто жили в отдаленных районах, организовывали свой досуг сами.

Домой…

Обратно студенты возвращались поздней осенью. Провожали тоже торжественно, на митинге благодарили за труд, вручали грамоты. Увозили их уже не в товарных, а в пассажирских вагонах, правда, некоторым пришлось ехать на третьих, багажных, полках. Ехали весело, с чувством выполненного долга.

На вопрос, сколько заработали на целине, бывшие студенты отвечали  практически одинаково: «Заработки ничтожные», «Плата чисто символическая», «Выдали какую-то зарплату», – но чаще – «Не помню». Никто всерьез не учитывал их работу, провозглашенный социалистический принцип «от каждого по способностям, каждому – по труду» не действовал. Заработанные деньги студенты потратили, в основном,  на обратном пути:

– «Хватило доехать до дома»;

– «Купила два красивых китайских полотенца, Это была редкость, в Кирове таких не продавали»;

– «Купила китайские босоножки»;

– «Мы везли с целины мед, а так как тары не было, купили в магазине ночные вазы (ничего другого там не было), в них и привезли мед домой»;

– «В Кунгуре накупили гипсовых фигурок: «Василий Теркин с гармошкой», «Балерина в пачке. Душа хотела красоты!».

Мальчики  получили больше, так как работали на тракторах и комбайнах прицепщиками и копнильщиками. Это приблизительно 2-2,5 тысячи рублей до денежной реформы 1961 года. Мне интересно было узнать, насколько велики эти деньги. В школе мне сказали, что учитель в то время получал в среднем 600-800 рублей в месяц. Покупки мальчиков были весомее:

– «Часы»;

– «Товарищ купил пальто»;

– «Обзавелся парой китайских башмаков».

По возвращении домой ребята радовались всему: родному городу,  близким, возможности продолжить учебу. Студенты-целинники были в институте в центре внимания, на комсомольском собрании прошло награждение отличившихся: в основном получили грамоты и благодарности, несколько человек – значки ЦК ВЛКСМ «За освоение целинных земель».

Самые высокие награды – медали «За освоение целинных земель» – в основном достались работникам горкомов и обкомов комсомола.

Некоторые факультеты получили в подарок за отличную работу магнитолы, приемники от целинных совхозов, где они работали.

«Мы были уверены, что помогли стране»

Первоначально в освоении целины были, действительно, достигнуты большие успехи. Площадь поднятой целины превысила 42 млн. га (это территория двух Франций). В течение трех лет, до 1956 года, целина давала зерна в 3 раза больше, чем до 1953 года. Целинный хлеб составлял 60% всего заготовляемого хлеба. Его могло бы быть и больше, если бы не спешка.

С течением времени, очень высокое естественное плодородие почвы стало быстро падать, начали сказываться порожденные лихорадочной поспешностью недостатки. Для того чтобы добиться немедленных результатов, Хрущев запретил правильный севооборот и чистые пары, а удобрений, которые должны были  восполнить истощение земель, в достаточном количестве не было. Результатом стала эрозия почвы: после ряда пылевых бурь в 1960 и 1965 гг. в Казахстане было потеряно около 4 млн. гектаров и еще более 12 млн. гектаров было повреждено (все вместе это составило почти половину «целинных земель»). Эффективность целинных хозяйств  упала на 30-65 %.

Целина, конечно,  дала определенную прибавку хлеба, и в сводках это выглядело впечатляюще. Но народу от этого не стало легче. В 1963 году, чтобы  избежать голода, грозящего из-за повсеместного неурожая и экологических бедствий на целине, хлеб начали выдавать по талонам и впервые закупать за границей: 12 млн. т. стоимостью в 1 млрд. долларов. А ведь Россия  всегда была монополистом по экспорту хлеба.

Сами бывшие студенты-целинники относятся к этой кампании по-разному.

«Я оцениваю ее положительно. Было вложено 43 млрд. рублей, получено только в госбюджет за 3 года 76 млрд. руб. Целина позволила улучшить хлебный баланс в стране. А студенты получили трудовую закалку и массу впечатлений, осознали значение коллективного труда и многие подружились». (В.Ф. Клепиков).

«В то время мы были уверены, что здорово помогли стране. В Кирове нас встретили как героев, жаль, что сейчас ко всему прошлому относятся так неуважительно». (З.В. Богомолова).

«На уборке местное население не справилось бы, а вообще целина не дала ничего, очередной большой скачок, «великая стройка коммунизма». (В.П. Криницына).

«Наше государство могло позволить себе осуществление такой кампании, так как народ верил в коммунистическую идею и был воспитан на коллективизме, готовности откликнуться на призыв: «Партия сказала – комсомол ответил: «Есть!». Мы были романтиками, а не прагматиками». (Н.А. Феоктистов).

«Что сейчас рассуждать, нужна была эта компания или нет! Наверное, нужна: распахали, получили хлеб. Но как всякая кампания у нас в стране, она оказалась непродуманной и плохо подготовленной. И несмотря на энтузиазм молодежи, колоссальные материальные затраты, потерпела крах. Это, как и коллективизация – «спазм вечной российской нетерпеливости». Обидно, что этот период с течением времени оказался почти забытым. Он сохранился в памяти тех, кто участвовал в освоении целины. В истории не должно быть пустых мест».   (Г.А. Кропанева).

«Если бы вложили эти деньги, технику, силу молодых в свои земли, которые находились в разрухе – результат был бы, наверное, совсем другой».  (Л.В. Олина).

«Ехали, куда все, туда и мы – за туманом». (Р.И. Балыбердина).

Целинники не виноваты, что «сиреневый туман» романтики так быстро рассеялся. Целинный хлеб оказался поистине «золотым», столько сил и средств было направлено на реализацию целинной кампании. Я не жалею о том, что потратила немало времени на это исследование.  Сейчас, в начале 21-го века, мы на многое смотрим другими глазами. 50-е годы представляются очень далекими и одновременно очень близкими, благодаря исследовательской работе и знакомству с участниками тех событий. 











Рекомендованные материалы


Стенгазета

Ударим всеобучем по врагу! Часть 2

Алатырские дети шефствовали над ранеными. Помогали фронтовикам, многие из которых были малограмотны, писать письма, читали им вслух, устраивали самодеятельные концерты. Для нужд госпиталей учащиеся собирали пузырьки, мелкую посуду, ветошь.

Стенгазета

Ударим всеобучем по врагу! Часть 1

Приезжим помогала не только школьная администрация, но и учащиеся: собирали теплые вещи, обувь, школьные принадлежности, книги. Но, судя по протоколам педсоветов, отношение между местными и эвакуированными школьниками не всегда было безоблачным.