Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

02.09.2009 | Литература

Зверь непостижимый

Догадка об одном стихотворении Велимира Хлебникова

 

          Рим, неси на челе, зверь священный

          Родимое пятно отцов числами узора

          Свое 666.

           Ты извлек из длинной жизни

           Долгого чета дней

           Корень площади

           И царственной подал лапой

          

           Число 666. Зверь непостижимый

           А три да три в степени три да три

           – шесть в степени шесть –

           делит падение царей в России и Франции

           изнеженных царей упадка.

           Так озаренный величием рока

          И величья своего двукратным заревом

          Святого падения, пылая смолою нравов

          Рим извлекал корень площади

           Из своего бытия.

        25 марта <1921> года


Этот верлибр производит впечатление куда более прозрачного текста, чем многие и многие другие хлебниковские произведения. Тем не менее, при знакомстве с ним у читателя неизбежно возникают разнообразные вопросы. На некоторые из них, как и полагается, отвечает комментарий во втором томе шеститомного собрания сочинений Хлебникова, вышедшего под редакцией покойного Рудольфа Дуганова. Мы же, здесь и сейчас, зададимся еще двумя вопросами: какой зверь и почему Рим-зверь?

Первый вопрос кажется уже совсем невежественным. Трудно предположить, чтобы читатель, решившийся взяться за Хлебникова, не помнил о существовании тринадцатой главки «Откровения Иоанна Богослова»:   

(1) И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные.

(2) Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть у него — как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть.

(3) И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю,

(4) и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?

(5) И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца.

(6) И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе.

(7) И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и на-родом, и языком и племенем.

(8) И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира.

(9) Кто имеет ухо, да слышит.

(10) Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых.

(11) И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дра-кон.

(12) Он действует перед ним со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней покло-няться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела;

(13) и творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми.

(14) И чудесами, которые дано было ему творить перед зверем, он обольщает живущих на земле, говоря жи-вущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив.

(15) И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя.

(16) И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет на-чертание на правую руку их или на чело их,

(17) и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.

(18) Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.


И все-таки упорно повторим свой вопрос: какой зверь изображен в стихотворении Хлебникова? Строка «И царственной подал лапой», как представляется, заставляет читателя нарисовать в воображении не дракона с агнчими рогами, а царя зверей — льва (попробуйте мысленно вернуться к своему первому впечатлению от хлебниковского верлиб-ра и проверить его). Напомним, что «лапа льва» в качестве важной детали фигурирует в прозаическом тексте Хлебникова «Скуфья скифа».

Возникновению именно образа льва в читательском сознании немало способствует и упоминание в зачине стихотворения Рима: ассоциативная цепочка — львы и гладиаторы — колонна со львом на площади Сан-Бабила — мраморные львы у подножья Капитолия — любым мало-мальски образованным человеком с легкостью может быть продлена почти до бесконечности. Можно, конечно, подставить в стихотворение Хлебникова римскую волчицу, но на нее нет даже намека в Апокалипсисе, а «пасть льва» там все же упоминается.  

Следовательно, начальная строка хлебниковского верлибра может конспективно быть записана так: Рим и лев. А теперь приглашаем читателя, без сомнения, знающего о достаточно многочисленных палиндромах нашего поэта, пробежать глазами получившуюся строку не слева направо, а справа налево.

Если наша догадка имеет под собой основания, то тогда понятно, зачем ближе к концу стихотворения Хлебников дважды настойчиво повторяет слово, содержащее половинку корня его имени-псевдонима: «величье». 

--------------------------

Благодарю Александра Жолковского, Романа Лейбова, Владислава Николаенко и Александра Павловского за подсказки.   











Рекомендованные материалы



Праздник, который всегда с нами

Олеша в «Трех толстяках» описывает торт, в который «со всего размаху» случайно садится продавец воздушных шаров. Само собой разумеется, что это не просто торт, а огромный торт, гигантский торт, торт тортов. «Он сидел в царстве шоколада, апельсинов, гранатов, крема, цукатов, сахарной пудры и варенья, и сидел на троне, как повелитель пахучего разноцветного царства».

Стенгазета

Автономный Хипстер о литературном стендапе «Кот Бродского»

В этом уникальном выпуске подкаста "Автономный хипстер" мы поговорим не о содержании, а о форме. В качестве примера оригинального книжного обзора я выбрал литературное шоу "Кот Бродского" из города Владивостока. Многие называют это шоу стенд-апом за его схожесть со столь популярными ныне юмористическими вечерами. Там четыре человека читают выбранные книги и спустя месяц раздумий и репетиций выносят им вердикт перед аудиторией.