Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

29.06.2009 | Кино

Прямая речь

Все, что мы слышим с экрана, — это прямая речь режиссера

Невозмутимый инженер Александр Безукладников (Егор Бероев), доведенный капитализмом до нищеты и едва заметно переживающий из-за ухода суки-жены, пытается прекратить свое бессмысленное существование прикосновением к оголенным проводам.

Электричество не убивает хилого с виду интеллигента, но, напротив, открывает ему неограниченный доступ к ноосфере. Стоит Безукладникову обратить взор внутрь себя и задать любой вопрос, как в голове его тут же раздается ответ. Для начала Александр, естественно, спрашивает, откуда берутся деньги. А потом другие люди, интересующиеся денежными вопросами, начинают интересоваться самим Александром.

Антагониста — того, к кому ушла неверная, — играет Максим Суханов, непременный участник мирзоевских постановок. Загримированный под Александра Розенбаума, он изображает «нового русского» — изображает демонически, с инфернальным драйвом.

Надо заметить, что Бероев тоже последователен в роли интеллектуального фашиста, аристократа духа, глядящего на нуворишей в воображаемый микроскоп, точно на червей.

В неживом, схематичном мире фильма его суперинженер символизирует характерную фигуру недавнего прошлого — «умного» кооператора, добившегося всего не по лжи, одним движением мысли и (это ведь фантастика) ловко избежавшего автоматной очереди и раскулачивания. Но запредельная схематичность типов, их отношений, конфликтов и страстей безнадежно убивает всю актерскую работу.

Персонажи настолько утрированны, что невольно отказываешь им в праве голоса.

А значит, все, что мы слышим с экрана, — это прямая речь режиссера. И говорит он вообще не о мужчинах, а о безжалостной даме — страшном воплощении имморализма, похоти, лжи и мирового хаоса. Именно мадам Безукладникова (Екатерина Гусева) переживает тут старую добрую психологическую трансформацию — из жены мэнээса в персонаж третьеразрядного секплотейшена, бестию в черных колготках, которая то хлещет связанного партнера хлыстом, то томно просит себя изнасиловать, и даже — о ужас! — курит. Смотреть на этот разврат крайне неловко — не из-за непристойности того, что на экране (на самом-то деле это — детский сад), а из-за ощущения, что ты зачем-то приперся глазеть на искушение святого. Ведь нужно быть совершенно чистым, неискушенным человеком, чтобы так консервативно воображать себе оргию и так бояться отношений между полами вообще!



Источник: TimeOut, 2 июня 2009,








Рекомендованные материалы


Стенгазета
21.02.2022
Кино

Сцены супружеской жизни

Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.

Стенгазета
18.02.2022
Кино

«Превращение» в «Паразитов»

Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.