Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

13.10.2005 | Письма с 53-го этажа

Письмо восьмое

В защиту гонконгцев и про тонкую душевную организацию гонконгской курицы

Вообще-то, китайцы не очень любят друг друга. Это не новость, что люди в принципе не очень жалуют себе подобных, но в Китае под это подведена прочная географическая основа. Южане не любят северян, пекинцы – шанхайцев, а жители запада Китая уверены в том, что на востоке люди жируют исключительно за их счет. Было бы удивительно, если бы на этом фоне гонконгцы пользовались особой любовью, – они и не пользуются.

В сознании большинства китайцев жители Гонконга – это жалкие, меркантильные существа, готовые продать родную маму за повышенные банковские проценты. Очевидное, бьющее через край богатство бывшей британской колонии, понятно, не добавляет ее жителям популярности.

Любимый персонаж современного китайского фольклора – толстый гонконгец, пересчитывающий жирными пальцами сотенные купюры. Было бы глупо утверждать, что гонконгцы не любят деньги. Любят, и еще как. Более того, большинство китайцев даже и не догадываются, какое место в жизни Гонконга занимает культ богатства и благосостояния.

Культ этот начал формироваться в конце 70-х годов прошлого века и окончательно заявил о себе в первой половине 80-х, когда стало понятно, что дни Гонконга в качестве британской колонии сочтены. По городу стал бродить призрак китайского коммунизма – его видели многие: то он строил рожи с галерки законодательного собрания (как уже было рассказано в Письме втором, попасть туда не составляет труда), то ехал на втором этаже антикварного гонконгского трамвая (Письмо пятое). Напомню, что Китай в середине 80-х уже начал двигаться по пути реформ, но никто не мог дать гарантий, что это послабление режима не будет потом названо в китайских учебниках «ошибочным отступлением от генеральной линии».

Когда призрак коммунизма начал появляться даже на гонконгской фондовой бирже, стало понятно, что его материализация – дело очень короткого времени. Перед лицом надвигающейся опасности гонконгцы, в отличие от жителей менее находчивых городов, которые прятались за городские стены и поливали надвигающихся варваров кипятком, избрали нетривиальный путь.

Можно сказать, что они решили спрятаться в кошельке. Главная идея плана спасения сводилась к неочевидному для многих тезису: чем богаче будет Гонконг, тем жальче китайцам будет проводить с ним болезненные хирургические операции. Идея, будто Китай не станет резать курицу, несущую золотые яйца, немедленно овладела широкими гонконгскими массами, которые начали нести эти яйца с невиданной ранее скоростью. Одновременно с этим стахановским порывом гонконгские бизнесмены исподволь стали убеждать китайцев в чрезвычайно тонкой душевной организации удивительной гонконгской курицы.

«А что это она у вас такая чувствительная?» – недоверчиво спрашивали китайские товарищи, трогая армейским сапогом теплое куриное тело. «А вы бы сами попробовали каждый день золотыми яйцами нестись», – не растерявшись, отвечали гонконгские бизнесмены. «И то верно…» – удивлялись китайцы и отправлялись на очередной раунд переговоров по поводу будущего Гонконга. Собственно, именно страх за состояние гонконгской экономики во многом определял ход переговоров между Лондоном и Пекином. (Сами гонконгцы на переговоры напрямую допущены не были, но имели определенные возможности для влияния на позиции британской и китайской делегаций.)

Можно даже сказать, что Гонконг с некоторым успехом шантажировал договаривающееся стороны своей готовностью при случае быстро откинуть копыта. Британцы боялись международного скандала в случае резкого ухудшения ситуации в Гонконге – китайцам очень не хотелось получить от Великобритании бледную немощную тень когда-то влиятельного мирового финансового центра.

Будущее, кстати, показало, что гонконгская экономика оказалась намного крепче, чем это пытались тогда представить. Она выдержала и события на площади Тяньаньмэнь весной 1989 года, когда возле иностранных консульств в Гонконге выстраивались километровые очереди, и азиатский финансовый кризис, и две эпидемии – птичьего гриппа и «атипичной пневмонии». Так что теперь мы можем смело сказать, что авторы идеи гонконгской курицы несколько преувеличили чувствительность этого организма к различным колебаниям и потрясениям. Как бы то ни было, не стоит корить гонконгцев за любовь к деньгам. Это их китайцы заставили.

Автор – корреспондент РИА "Новости" в Гонконге











Рекомендованные материалы



Письмо тринадцатое

Вообще-то, между Гонконгом и Россией до начала этой недели не было практически ничего общего, с какой стороны ни посмотри. Но вот в Гонконге объявили о создании собственной Общественной палаты, что конечно же сразу напомнило о российских реалиях.


Письмо двенадцатое

Вот и в Гонконге закипают страсти на почве межнациональных отношений. Пока ничего не жгут и даже не обещают, но кто знает, к чему может привести французский пример, растиражированный по местному телевидению. Тем более что речь идет о женщинах...