Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

15.01.2008 | Архив "Итогов" / Дети / Общество

Молодо не зелено

"Теневая система" сама себя воспроизводит

Поколение, выросшее без "коммунистического идеала" и воспитанное на идеалах потребления, - уже старшеклассники. И они хотят зарабатывать. Однако легальным путем приличных денег не заработаешь. В тех местах, где позволено нанимать школьников, оплата одинакового труда у детей вдвое, а то и втрое ниже, чем у взрослых. В рекламном бизнесе (различные презентации, раздача всяческих листовок и презентов) разрешено работать только после 16 лет. В торговле после 18. Школа трудоустройством не занимается.

Есть в Москве при агентстве занятости "Триза" молодежный центр, который предлагает рабочие места тинэйджерам до 18 лет. Но всем тем, с кем удалось поговорить, обещали заработок около 200 рублей в месяц. Для наших детей - это не деньги.

Найти работу часто помогают родители, которые заботятся о будущей профессии детей больше, чем непосредственно их заработком. Светлана Иванова - сотрудник петербургской газеты "Пять углов" - привела в редакцию своего сына Кирилла, мечтающего стать журналистом. Кроме гонораров, он нашел способ получать и другой доход: продает ту же газету на улице. Номер стоит рубль пятьдесят, с каждого проданного экземпляра полтинник Кирилл кладет себе в карман. За четыре-пять часов работы - рублей 20-30 чистыми набирается. "Особенно хорошо берут, когда в номере моя статья есть. Показываю разворот - это я написал. Всем любопытно, а мне так даже и приятно".

В мае этого года на всероссийском слете юных журналистов в "Орленке" Кирилл по результатам творческого конкурса был приглашен в Москву выпускать газету "Олимпийская деревня-98". Чтобы каждое утро у участников первых Всемирных игр был четырехполосный цветной выпуск собственной газеты, Кирилл и около 20 его товарищей две недели, с 7 по 21 июля, вставали в 8 утра и ложились в 2 ночи. Всего в детском пресс-центре работало 150 человек, в том числе и свои телевизионные группы. И все бесплатно. Если не считать, конечно, проживания в Москве и сорока рублей суточных. "Один день провел с португальской командой: и материалов сделал целую кучу и два раза в олимпийскую столовую прорывался. Там такой шведский стол! Ну наелся!"

К натуральной оплате Кириллу не привыкать. Еще раньше, когда был бойскаутом, они на колхозных полях под Брянском пололи капусту за хлеб, воду и сливочное масло. "Сейчас в Питере со всех углов школьников зазывают в колхозы урожай собирать. Обещают платить наличными. Просто за картошку и овощи сейчас никто не поедет".

Сейчас его подобные призывы не занимает. У Кирилла престижная работа, о которой он охотно расскажет кому угодно.

Притулившись к кафельной стенке подземного перехода, тихо стоит сероглазая девочка лет десяти. Туго скрученные букетики васильков она никому и не предлагает: просто пугливо глядит на прохожих. Ее тоже мама "устроила" на работу. Но говорить о ней она явно стесняется и даже боится (вдруг под видом журналистки не разгадала очередную проверку). Отвечает односложно: "Пять рублей... Из Воскресенска... Цветы брали в Коломне... По рублю..". На выручку спешит старшая сестра: "Чего к ребенку пристали?" Очень агрессивна. Но поняв, что ни документов, ни имен не спрашиваю, рассказывает что бизнес семейный, что за день букетов 50 уходит, что у двенадцатилетнего братишки, что шныряет между машинами прямо по мостовой, торговля идет лучше: букет по десятке берут. "Вы что - фотографировать? Да вы что?!"

Старшеклассника Егора на работу устроил сосед - на оптовый рынок стройматериалов чужих не берут. Егор торгует шурупами и саморезами. Каждый день получает гарантированные сорок рублей и премии за удачные сделки. "Иногда рублей до ста получаю. Я на книги зарабатываю. Собираю энциклопедии, а они недешевые. Сейчас коплю на Брокгауза. Я вообще историк, так, по склонности интересов. Пытался устроиться на лето в музей. Уже вроде договорился в музее Советской армии для новых экспозиций таблички рисовать и документы на стендах раскладывать. Пришел оформляться, а директор извиняется: денег у них на новые экспозиции нет и своим сотрудникам зарплату платить нечем. А я ведь в музей не за деньгами шел. Деньги я на шурупах заработаю. Без чьей-либо помощи работу найти нельзя. Моего товарища тоже мама устроила. Она в театре администратором работает. Чтобы на гастроли упаковаться, нужны были рабочие сцены. Заплатили им меньше, чем настоящим рабочим, зато сразу и наличными. И потом, интересно же по театру изнутри походить".

Замусоленные худые мальчишки мал-мала меньше, облепившие грузовые тележки на оптовом рынке, в мою сторону даже не смотрят: без товара - не клиент. Вопросов не слушают - не понимают по-русски.

Нахожу взрослого. "Беженцы из Таджикистана. Спим тут же на тележках. Придется уезжать с холодами. Да какой это заработок. Гроши. Но хоть на хлеб хватает. Все лучше, чем с протянутой рукой ходить".

На рынке, где торгуют электроникой, картина другая. Рынок работает только по выходным - школе не помеха, поэтому бригада юных грузчиков сколотилась здесь еще весной. Все домашние, одеты по погоде. Девятиклассник Витя (имя изменено) берет за доставку товара до машины 50 рублей. Если надо подъехать и помочь поднять покупку на этаж, - еще 50, но с условием, чтобы его с тележкой доставили обратно на рынок: "Время дорого. Если хорошо обернешься, за месяц (8-9 рабочих дней) тысячи четыре новыми заработаешь. Семье большое подспорье. Отец помогал тележку укрепить. Они быстро разваливаются. За лето собираюсь скопить на мотоцикл". Ребята стараются держаться вместе. Взрослые грузчики поглядывают на них косо: цены сбивают, нормальная цена доставки - сотня, перевозка - зависит от расстояния, за каждый этаж подъема - плата по тарифу. При таком раскладе юниорам долго на рынке не удержаться.

Конкуренция - жестокая штука. "Вы своих детей на бензозаправку не пускайте. Я тут волком стал, жадным", - говорит наставительно долговязый парень (имя назвать отказался). Он уже заканчивает школу, никого не боится. А у маленьких, если увидят, что много дали, могут и отнять заработанное. Конкурент долговязого - чистенький мальчик в белых гольфиках - на такой случай работает под присмотром отца. Тот безработный из Владикавказа, но сам обслуживать клиентов считает для себя зазорным. А сына пасет и строит из себя бригадира. Долговязый отмахивается. С утра часов до десяти вечера он заправляет машины. "Многие хотят сами и в кассу платить, и заправлять. Не доверяют. Но примерно половина - наши клиенты. Люди привыкают, что можно все получить, не вылезая из машины. Очереди у нас нет - кто первый добежит, тот и заработал.

В час пик машин хватает на всех. А в пятницу и воскресенье по вечерам - только успевай. В будни дело другое. Все время наготове, а работы маловато. Все равно, без полутора сотен не ухожу. А в хороший день и до пяти сотен доходит.

Я ни с кем не делюсь. Ни за тем тут по двенадцать часов бензином дышу. К ночи аж шатает. Здесь уже третью неделю. Сам из Смоленска. Там вообще не заработаешь. Если только грузчиком, так это качаться надо. Да и какие там деньги? А мне одеться нужно прилично". Парень из Смоленска работает на бойком месте - на трассе. А на местных "внутриквартальных" тихих заправках подрабатывают москвичи. Две девчонки разговаривают охотно, но имен не называют и фотографировать не дают: "Мама ваш журнал читает. Увидит - влетит. Да мы тут особо не ломаемся. Приходим не каждый день. Работаем, пока не наберем рублей сто. Правда одна упорная себе уже мотороллер за семьсот баксов купила, а мы так - на развлечения. Работа нехитрая, даже малолетки крутятся. Живем мирно. Если нас много, распределяем колонки - и все. Правда, колонки неодинаково выгодные. К первой чаще подъезжают: она удобнее. А на тех, где 95-й заливают, обычно больше дают и сдачу не пересчитывают".

Ребята даже не задумываются о легальности их бизнеса. Официального трудоустройства даже не ищут. Зачем светиться? "Мы ничего плохого не делаем. А официально кому сейчас платят?" "Теневая система" сама себя воспроизводит.



Источник: "Итоги", №34, 1998,








Рекомендованные материалы



Шаги командора

«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.


Полицейская идиллия

Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»