Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

15.11.2007 | Колонка / Общество

Герой нашего времени

Никакого отношения к закону не имеет человек, варварски берущий правосудие в свои руки

Во вторник 13 ноября главные российские телеканалы открыли свои выпуски новостей сообщением о возвращении в Россию Виталия Калоева, освобожденного из швейцарской тюрьмы. Эта информация потеснила катастрофу в Керченском проливе, не говоря о всякой международной второстепенности.

Тележурналисты даже сопровождали Калоева в самолете – рейсом из Цюриха в московский аэропорт Домодедово. Там вдоль трассы выстроились юноши и девушки из движения "Наши" с плакатами "Вы – настоящий человек". Встречу вряд ли можно назвать стихийной, поскольку шел Калоев не как все пассажиры, а через VIP-зал, что является, как известно, привилегией людей с особыми заслугами, и на это нужно особое разрешение властей.

В чем же заслуги Виталия Калоева перед отечеством?

В репортажах по двум главным телеканалам страны ни разу – повторяю: ни разу – не было произнесено слово "убийство". Именно это совершил Калоев в Швейцарии.

Говорилось лишь о том, что он сидел в тюрьме – словно, например, сбил в пьяном виде фонарный столб или стащил сувенир в магазине.

Надо же внятно произнести: Виталий Калоев – убийца.

На фоне государственно-общественной амнезии напомним ход событий.

В ночь на 2 июля 2002 года над Боденским озером столкнулись самолет "Башкирских авиалиний" и грузовой самолет компании DHL. Погиб 71 человек, из них – 45 детей, летевших на отдых в Испанию. Среди них была семья Виталия Калоева – жена, сын и дочь. Виновными в катастрофе были признаны диспетчеры. 24 февраля 2004 года Калоев прилетел в Швейцарию, приехал в городок Клоттен и зарезал авиадиспетчера Петера Нильсена.

Суд – учитывая смягчающие обстоятельства: горе и потери – дал ему восемь лет тюрьмы, потом сократил срок до пяти лет и трех месяцев, а теперь выпустил на волю досрочно.

У Петера Нильсена была жена и трое детей, теперь – вдова и сироты.

Страшная арифметика: к той трагедии 2002-го прибавился один погибший и четверо несчастных. Легче стало Калоеву? Наверное, да. Он – с Северного Кавказа, он вырос в традициях кровной мести. Жалко ему жену и детей Нильсена? Никто не спрашивал.

Какое состояние аффекта? В каких таких психиатрических анналах значится аффект, длящийся полтора с лишним года? Петер Нильсен виноват в чем угодно, но только не в умышленном убийстве. Он не хотел. А Виталий Калоев убил обдуманно и расчетливо: получив визу, купив билет, узнав адрес.

Не в нем дело. Для него христианство еще не проповедано, хотя вообще-то Северную Осетию населяют христиане. Куда важнее, что христианство не проповедано и для тех, кто выстроился вдоль трассы с плакатами, и еще более существенно – для властителей российских дум, ведущих телеканалов.

Страна строит правовое общество? Но никакого отношения к закону не имеет человек, варварски берущий правосудие в свои руки.

Страна называет себя православной?  Но никакого отношения к христианству не имеет язычник, творящий кровную месть – и те, кто встречает и прославляет его, словно победителя какого-нибудь первенства мира.

Снова и снова надо повторить: горе Виталия Калоева огромно, сочувствие ему – искренно. Но творить из кровной мести государственную политику – совсем другое дело.



Источник: Радио "Свобода", 14.11.2007,








Рекомендованные материалы



Шаги командора

«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.


Полицейская идиллия

Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»